Его Высочество Пиц. Узы

Павлу необходимо было принять окончательное решение. Если он переберется в Москву, на романе с Ольгой, которую он еще не вернул, можно поставить крест. Ждать его она не будет. Расстояние разведет их окончательно.

Кроме того, Павлу хотелось жить своим умом. Он не сомневался, что Сергей любит его и желает ему лишь счастья, но у Пица уже какое-то время было ощущение, что он проживает не свою историю, будто он герой не своего романа. Все его поступки направлялись старшим братом, либо он внутренне сверял, одобрит ли тот или иной шаг Сергей. Павел постоянно находился в напряжении, потому как нелегко было соответствовать заданным старшим братом высоким стандартам. Пиц вечно пытался прыгнуть выше головы, что было весьма утомительно даже с его длинными ногами. Он устал бесконечно оправдываться, устал изображать послушного мальчика. Ему, в конце концов, был четвертый десяток. Положа руку на сердце, с весельчаком Владимиром ему было легче, чем с вечно печальным Сергеем, который и сам страдал от своей меланхолии. Каждый хорош в свою пору, не всегда хочется дубового хмеля коньяка, иногда душа просит искр шампанского. Когда-то было сказочно в Ильинском, но это время ушло. А Сергей постоянно бередил прошлое. Он невольно заставлял Пица стыдиться своей недостаточной, поверхностной скорби по покойной Аликс. Это было невыносимо.

Павел набрался храбрости и сообщил Сергею в письме, что отказывается от дивизии в Московском округе. В ответ на что, он получил жесткую отповедь. Старший брат обрушился на Павла за нежелание служить в армии в провинции, за стремление к разгульной столичной жизни. Досталось и Владимиру с Алексеем, которые заплыли жиром сытой жизни и ценили лишь удовольствия. Сергей догадался, что на горизонте Павла снова замаячила Пистолькорша, к которой младшего брата тянуло словно магнитом. Но теперь тягаться с этой манкой дамой Сергей не мог. Проклятая английская принцесса. Если б она не кочевряжилась, все могло бы сложиться идеально.

– Да ведь она не тебя любит, а твои титулы! – пытался докричаться до Пица старший брат.

– Ты не можешь этого знать! А ежели и так, тем лучше! Значит, ее у меня не заберут.

Сергей просил Ники повлиять на Павла. Но племянник не хотел заставлять дядю переезжать в Москву против его воли.

Пиц впервые отстоял за собой право самому принимать серьезные решения собственной жизни, даже те, которые не казались Сергею правильными. Он вдруг почувствовал себя свободно и легко.

Павел старался не думать, как больно он сделал брату, насколько страшно тому было видеть, как рвутся их тесные узы. Он надеялся, что Сергей, в конце концов, поймет его и разглядит в Ольге те достоинства, которые открывались не всем – ее преданность, искренность и тщательно скрываемую за смехом и ужимками ранимую, артистичную натуру.

Вскоре Ольга получила от Павла ослепительное бриллиантовое колье. Лёля готова уже была огорчиться ограниченной фантазии Его Высочества, как под бархатной подушкой обнаружила записку: «Вот первое доказательство глубины моих чувств – я отказался от дивизии в Московском округе, чтобы остаться в Петербурге и быть рядом с тобой!».