Его новая жена

— Боюсь, травмы второй миссис Нельсон чрезвычайно серьезны. Вы с ней родственницы? Нам необходимо с кем-то согласовать лечение и рассмотреть варианты.

Итак, Тиш жива. А ведь я могла бы поклясться, что падение и упавший сверху на скорченное тело чемодан не оставили ей шанса выжить…

Сестра выжидающе смотрит на меня.

Зачем мне брать на себя ответственность за судьбу Тиш? С другой стороны, необходимо убедиться, что она больше никому не причинит зла.

— Нет, она — вторая жена моего бывшего супруга, — я качаю головой.

— Как с ним можно связаться?

— Мистер Нельсон умер. Вам придется найти ее поверенного, мистера Джорджа Прайса. Простите, но даже не знаю, к кому еще вы могли бы обратиться.

В дверях появляется Боб, поднимая вверх указательный палец. Просит уделить ему минутку. Я отправила ему сообщение из больницы, как только осталась одна в палате. Конечно, мой обморок был притворным — хотелось избежать ненужных вопросов. И из больницы надо убраться как можно быстрее, пока меня не начали допрашивать прямо здесь, вот я и попросила Боба меня вызволить.

— Мы можем уйти, — произносит Боб. — Необходимые бумаги я подписал. Пойдем, Эшлин.

Уже через несколько минут мы выходим из больницы в ночную прохладу.

— Мам, нам нужно пробраться в ее дом, — говорит Эшлин.

— Это место происшествия, полиция будет против, — возражает Боб.

— Тиш собиралась сегодня убить маму точно так же, как и отца, — я точно знаю. Она подготовила ловушку: у нее на кухне стоял графин с «Маргаритой».

Сжимаю руку дочери, чтобы та не сказала лишнего. Никому нельзя говорить, что Эшлин была сегодня в доме Тиш, — даже Бобу.

Старый друг смотрит на Эшлин, потом переводит взгляд на меня.

— Тиш действительно снова смешала свой коктейль — на этот раз для меня, — перебиваю я дочь, прикрывая ее.

Не сомневаюсь, что Эшлин действительно видела графин. Интересно, почему Тиш не стала настаивать, чтобы я пригубила коктейль? Скорее всего, мерзавку полностью устроило щедрое предложение, а больше ей ничего и не требовалось.

— Господи боже мой! — вскрикивает Боб. — Я немедленно позвоню в полицию, пусть обыщут дом как место преступления и найдут «Маргариту». Не знаешь, что Тиш могла туда подмешать?

— Измельченные вишневые косточки, — отвечаю я.

Эшлин снова бросает в дрожь, и я успокаиваю ее в своих объятиях.

— Выходит, она и вправду отравила Джона? — спрашивает Боб, доставая телефон. — Здравствуйте, вас беспокоит поверенный миссис Нельсон — первой миссис Нельсон — и ее дочери, Эшлин. У нас есть основания полагать, что вторая супруга Джона пыталась отравить его бывшую жену. Вторая миссис Нельсон уже набила на этом руку. Да, заявление будет. Конечно. Благодарю.

Мы стоим на парковке больницы. К продолжению разговора я не прислушиваюсь, сжимая плечики Эшлин. Полиция обязательно нас допросит и в конце концов установит, что Тиш — преступница.

Позвоню Бриггсу, чтобы тот держал расследование на контроле, хотя, возможно, он и так занимается этим делом. Слава богу, нам удалось выяснить, что именно использовала убийца. Правда, еще необходимо удостовериться, что Тиш не обвинит Эшлин в своем падении с лестницы…

Гнев постепенно уходит, и я расслабляюсь. Все же верно говорил автор той статьи: гнев может принести пользу, хотя общество считает, что это опасное чувство следует подавлять. Гнев, который сдерживаешь глубоко внутри, губителен для отношений с близким человеком, тут и говорить нечего. Любая наша эмоция не бесцельна и в конечном счете защищает нас. Гнев заставляет сосредоточиться и помогает сражаться.

Такова человеческая натура.

Я снова вспоминаю о своей заклятой сопернице. Интересно, найдется ли человек, с которым врачи смогут обсудить необходимые в ее ситуации решения? Наверняка это будет не старый добрый Джордж Прайс. Грош цена такому родственнику.

Глава 65 Эшлин

Домой едем в молчании — водителю такси ни к чему слышать наши разговоры. У меня болит все тело, а дрожь так и накатывает волнами.

Едва перешагнув порог, мама включает охранную систему и поворачивается ко мне.

— Ты ведь решила, что Тиш задумала меня убить, вот и начала действовать. Что тут предосудительного? — спокойно и тепло убеждает меня она. — Я вот так и не смогла справиться с гневом и болью после развода. Понимаешь?

— Наверное, — снова задрожав, откликаюсь я.

— Неважно. Тиш, считай, призналась в убийстве твоего отца — я записала наш разговор на диктофон и даже сфотографировала чашу с вишней. С Тиш покончено навсегда, и мы с тобой в полной безопасности — и все благодаря тебе. Ты поступила правильно, даже не сомневайся.

Как бы мне хотелось ей верить… Вот только приложить руку к смерти другого человека — что же тут правильного?

— Мам, это ведь ты позвонила в Теллурид и ускорила выдачу свидетельства о смерти? Тебе хотелось, чтобы его там кремировали?

— Что бы я ни делала — все ради тебя. Тиш — чудовище, вот о чем тебе надо помнить.