Дыхание в унисон

Петрик уже давно стал Петром, успешно лечит людей, и когда возвращается с работы, от него пахнет, как когда-то от Авраама, карболкой, люголем — медициной. У него замечательная жена, красивая и практичная, преданная еврейская жена, а рядом две малышки, красотки-доченьки. Повторяется путь деда?

Так что Дима и Соня теперь уже дедушка и бабушка, хотя сами себя стариками не считают, наоборот, еще полны ожиданий.

Лина стала настоящей звездой, недели не проходит, чтоб о ней не писали восторженных статей в прессе, и Соня, бывая в столице, всякий раз убеждается: сестра выбрала правильный путь, зря родители ее отговаривали. Были бы живы — радовались бы сейчас. Соня любит приезжать ненадолго в Москву. Театральные спектакли, совсем другой ритм жизни, совсем другие отношения между людьми. Более пылкие проявления как дружбы, так и вражды. Все же балтийские ритмы — школа сдержанности. И все же здесь, у сестры, пусть все иначе, чем дома, но столько сестринской любви и взаимной преданности, и еще вдобавок здесь всякие вкусности — муж Лины по дороге с работы обязательно заскакивает в кондитерскую или в гастроном, приходит увешанный пакетами. Любит угощать, любит рассказывать. Много знает — поездил по миру.

Соня любит приезжать к ним. Она при любой возможности выкраивает хоть два-три дня навестить сестру. Удобный скорый поезд Вильнюс — Москва: вечером выехал — утром на месте, обратно так же.

Но жизнь полна неожиданностей, и в один совсем не прекрасный день, как гром с ясного неба, обрушивается на Соню сообщение сестры:

— Мы разводимся. Приезжать не надо. Трагедий, пожалуйста, не делай. Я решила.

И так всегда, как решила, так и сделала. Каждый кует свое счастье, как умеет.

Судьбоносное решение

Расскажи кто-нибудь Соне, что общественная жизнь в стране может как-то существенно сказаться на ее семье, на ее решениях, никогда бы не поверила. А именно так и вышло. В Литве бушует «Саюдис» — общественное движение, гремучая смесь свободолюбия и национализма. С горы понятно, впереди крутые дороги. У Сони в издательстве активист «Саюдиса», он же зам. главного редактора, созывает общее собрание по совершенно фантасмагорическому поводу: якобы поступила куда-то «в верха» анонимка на него, серия обвинений, надо рассмотреть в коллективе, вынести вердикт. Знающие люди говорят: фикция, сам себе цену набивает. Весь коллектив, включая дворника, уборщиц, курьеров, собирается в цокольном этаже здания издательства, в конференц-зале. В президиуме, кроме собственного руководства, представитель города — то ли из райкома, то ли из «Саюдиса», то ли от обоих в одном лице. Кафкианский сюжет. Несмелая от природы Соня вдруг теряет всякую осторожность и, как только объявляют повестку дня, встает со своего места и деловито идет к выходу.

— Минуточку, вы куда, что случилось?

— Ничего не случилось. Меня всю жизнь учили, что анонимка — это грязь, позор, рассмотрению не подлежит. Вы как хотите, я не участвую, — и она скрывается за дверью.

Собрание все же провели, но кое-как, резолюции не последовало, как и наказания для Сони.

А она, вернувшись на свое рабочее место, сидит в одиночестве, вспоминает, как еще в белорусском издательстве, не находя повода ее уволить, начали безмолвно выдавливать. То есть в издательство она исправно каждый день приходит, а загрузки не дают. Сиди целый день, смотри, как другие трудятся, может, добровольно уйдешь или просто сбрендишь. Вот она сидит, какую-то книжку читает, кажется, что-то из Агаты Кристи, притом на украинском языке. И тут звонок от главного редактора.

— Говорят, вы там на рабочем месте романы читаете, принесите мне, может, интересно, я тоже почитаю?

И в этот момент Соня чувствует необыкновенную легкость во всем теле и в мыслях, нет ни страха, ни униженности, ответ складывается сам собой:

— А что, вам тоже, как мне, работы не дают, делать нечего? Я не жадная, поделюсь.

Тогда как раз подоспела история со сломанным об антисемитский выпад стулом, вернулись в Литву.

Чего ждать теперь?

А ждать и не пришлось. Сын пришел с женой, с детьми и с напряженным ожиданием в глазах. Попили кофе — благо дело было утром, в выходной. Поговорили, как всегда, о том о сем — цены, погода, последняя публикация в «Новом мире», «Огонек» Коротича… А потом Петр, как с вышки в воду нырнул:

— Родители, пожалуй, пора. Собирайтесь понемногу, да не затягивайте. Время идет, а жизнь уходит.

Соня с Димой даже не стали делать вид, что не поняли, о чем речь. Чуть ли не каждый день уезжают друзья. Каждый такой отъезд отзывается в душе и болью, и интересом, и уважением к отваге храбрецов. Это на их биографии вторая такая мощная волна массового переселения. Первая, лет пятнадцать тому, для них была невозможна: Фирочка еще была с ними, не разорваться же ей между двумя дочерьми! Остались.