Читаем Дыхание в унисон полностью

— Так надо. И не спрашивай почему, сама знаешь не хуже меня. Все, что имеет начало, имеет конец. В моем случае это называется словом «смерть». Но дело не в словах. Хочешь — считай, что я везде, если тебе так проще. Хотя это неправда. Везде — это только Бог. А я человек. Была. На самом деле меня больше нигде нет. Земная жизнь кончилась. И хорошо, потому что слишком долго было больно, гадко, стыдно и безнадежно. Когда понимаешь, что тебя принимают за отработанный материал, за овощ, надо либо обманывать, либо скандалить. Обманывать проще? Как кому, мне было тяжко. А скоро будет совсем легко, когда забудут.

— Нет, тебя не забудут. Пока люди соприкасаются с культурой, пока жива тяга человека к красоте — жива ты. На экране, на фото, на старых афишах, в книгах и альбомах — в людской памяти, уважении и любви. В моем сердце. В моем каждом дне. Живи, не уходи!

— Я не ухожу. Я ушла. Совсем. Навсегда. Жила, пока верила в свою миссию, предназначение. А потом, когда ослепла, глаза открылись. И оказалось, что я просто инструмент для передачи людям придуманных кем-то зрелищ, проще говоря, шоу.

— Нет, все не так. Тебя оценили нормальные люди, и еще оценит время. Сегодня память материальна, ее можно держать в руках, видеть глазами, слышать ушами. И восхищаться. И сохранять. Я видела, как с тобой прощались, я видела, сколько людей пришли поклониться, проститься. От всей души.

Беда, что под конец рядом оказались не те. И горькая правда: ты сама их выбрала, этих самых не тех. Понятно, что ошиблась, не разглядела. Не единственная ошибка, но… роковая.

Вся история человечества — это история ошибок и преодоления их последствий. Как и история человека. Как и твоя история. Как и моя. Об ошибки бьются головой люди и страны, армии, министерства, правительства. Об ошибки разбиваются вдребезги блистательные замыслы. Но давай вспомним, были ведь у нас не только ошибки! Были радости и победы, утраты и приобретения, горести и преодоления. Была биография, была дорога длиной в жизнь.

— Это правда, я все прошла. С полетом, с парением, с отчаянием, но и со счастьем. С ошибками тоже. До края. А теперь кончилась моя дорога, дальше — тупик. Дальше — без меня.

— Нет, без тебя не получится. Я просто начну сначала. А ты будешь рядом, как всегда.

<p>Так мы встретились</p>

В то утро все было как всегда, а самое главное — по-другому: мамы нет дома.

— Папа, куда мама девалась?

— Никуда не девалась, поехала, чтобы привезти сюрприз. Помнишь, мы с мамой говорили, что скоро ты получишь сюрприз.

— Помню, вы обещали мне братика или сестричку. Братик у меня уже есть, мне больше не надо, он и так вчера мою грушу съел. Пусть будет сестричка, совсем маленькая, как моя кукла в зеленом платье, да?

— Посмотрим, дочка. Как получится.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биография эпохи

«Всему на этом свете бывает конец…»
«Всему на этом свете бывает конец…»

Новая книга Аллы Демидовой – особенная. Это приглашение в театр, на легендарный спектакль «Вишневый сад», поставленный А.В. Эфросом на Таганке в 1975 году. Об этой постановке говорила вся Москва, билеты на нее раскупались мгновенно. Режиссер ломал стереотипы прежних постановок, воплощал на сцене то, что до него не делал никто. Раневская (Демидова) представала перед зрителем дамой эпохи Серебряного века и тем самым давала возможность увидеть этот классический образ иначе. Она являлась центром спектакля, а ее партнерами были В. Высоцкий и В. Золотухин.То, что показал Эфрос, заставляло людей по-новому взглянуть на Россию, на современное общество, на себя самого. Теперь этот спектакль во всех репетиционных подробностях и своем сценическом завершении можно увидеть и почувствовать со страниц книги. А вот как этого добился автор – тайна большого артиста.

Алла Сергеевна Демидова

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное
Последние дни Венедикта Ерофеева
Последние дни Венедикта Ерофеева

Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных. Перед читателем предстает человек необыкновенной духовной силы, стойкости, жизненной мудрости и в то же время внутренне одинокий и ранимый.

Наталья Александровна Шмелькова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии