Двор Ураганов

У меня получилось! Отважный Клеант, где бы он сейчас ни был, гордился бы мной! Путь был извилистым, усеянным чудовищными испытаниями и мучительными жертвами, но «El Corazón de la Tierra» отныне в моих руках. Я испытывала радость, такую же дикую и неприкрытую, каким был необработанный и неотшлифованный камень. Неохотно передав его мне, Бледный Фебюс тотчас сделал вид, что хочет отдохнуть. Я чувствовала, что он был страшно разочарован нашим разговором и не мог больше выносить моего присутствия. Но мне все равно! Моя миссия соблазнительницы заканчивалась на этом месте. Поппи права: этот мужчина – психопат; Эмина предупреждала, что он – Синяя Борода. Теперь главное – сбежать. И у свободы единственное имя: Стерлинг Рейндаст!

К тому времени, как я покинула донжон, день уже занялся, слишком поздно спускаться к внутренним палубам, чтобы признаться лорду о моей готовности принять его предложение. Нужно набраться терпения и дождаться сумерек. Я ждала в одиночестве, сидя в каюте и не сводя глаз с алмаза. Подобно гадалке, склонившейся над хрустальным шаром, я всматривалась в тусклые глубины драгоценного минерала, желая заглянуть в таинственное будущее. Представляла ярость Прюданс, когда она обнаружит, что «кузина» исчезла, не выплатив ей требуемого; заранее радовалась предстоящему вояжу в Англию, этим четырем неделям, в течение которых появится шанс лучше узнать бессмертного, признавшегося мне в любви… и к которому осмелилась испытать пылкие чувства; обдумывала планы по установлению контактов с Фрондой в Лондоне; даже предвкушала встречу с Главным Конюшим и видела его сдержанную гордость, когда он получит алмаз; слышала смех Наоко и ощущала на себе нежный взгляд Орфео.

Погруженная в грезы, я едва обращала внимания на симфонию, звуки которой сотрясали мое закрытое окно. Наверху, не в силах оторваться от Больших Орга́нов, Бледный Фебюс, всю ночь не сомкнувший глаз, изливал свое разочарование на клавиши из слоновой кости. Навязчивая мелодия без конца пережевывала одну и ту же незаконченную музыкальную тему, давно преследовавшую капитана, он, будто помешанный, снова и снова копался в своей боли. Fortissimo furioso: «чрезвычайно громко, с яростью», и все потому, что я посмела возразить ему…

В какой-то момент властелин «Ураноса», признаюсь, тронул меня, но к нему быстро вернулось его подлинное лицо. Под маской трогательной хрупкости скрывался опасный душевнобольной. Союзником Народной Фронды не может быть безумец, получающий удовольствие от казни неугодных ему женщин. Опасения Главного Конюшего беспочвенны: Фебюс не способен вообще быть чьим-то союзником – ни Короля, ни кого-либо еще, он слишком погружен в свои страдания, слишком непредсказуем, чтобы выполнять какие бы то ни было соглашения. Не имело значения, смогу ли я устранить его до своего отъезда, ибо была убеждена, что вскоре он саморазрушится: заморозится в собственном холоде, утонет в собственных страданиях.

Около полудня в дверь постучалась Поппи. Перед тем как открыть, я быстро спрятала алмаз в котомку. Озадаченный и несколько помятый вид подруги контрастировал с той радостью, которой светилось ее лицо вчера, при объявлении моей победы.

– Мне не спалось, darling, – призналась она, закрывая дверь. – Я испытала невероятное облегчение от того, что ты осталась жива, даже не подумала о последствиях. Но сегодня прекрасно понимаю, что это значит: ты выходишь замуж за монстра. И это невыносимо! – Она коснулась моей щеки: – Какая ты бледная и холодная, можно подумать, что встречалась с самой Смертью… О Диана, должно быть, ты в ужасе от предстоящей свадьбы.

– Я в порядке, уверяю тебя.

Но Поппи не отступала:

– Я… я думаю, что не смогу вернуться в Версаль после свадьбы, зная, что ты брошена на милость этого существа.

Забота подруги грела сердце. С самого начала этой странной авантюры она делала все, чтобы помочь мне, сначала щедро снабжая советами и подбадривая, после договариваясь о моем побеге. Возможно, однажды я смогу ей довериться полностью и рассказать о том, кто я есть, но пока хотелось предложить ей бежать вместе со мной.

– Не будет свадьбы, – произнесла я, едва шевеля губами.

Глаза напротив, обведенные угольно-черными тенями, округлились:

– Прости?

– Я решила принять предложение лорда Рейндаста. Я хочу бежать этой ночью на борту «Stormfly».

Лицо Поппи озарилось.

– Правда? О Диана, как я счастлива! Это правильный выбор, я убеждена! Мне кажется, что Рейндаст действительно волнуется о тебе… и ты, возможно, тоже?

– Возможно… – уклончиво ответила я. – Но особенно я волнуюсь о тебе, Поппи.

Я убрала длинный темный локон с глаз подруги, чтобы заглянуть в них.

– Отправляйся с нами. Давай сбежим от этого безумного мира. Вместе поплывем в Англию.

Губы Поппи, тронутые помадой цвета темной мальвы, задрожали. Я видела, что она колеблется.

– Что держит тебя? Статус оруженосца? Преданность Нетленному? Тебе больше нечего ждать от него: «Глоток Короля» вылечил тебя от туберкулеза, ведь ради этого ты приехала в Версаль. На родине начнешь новую жизнь.