Двойной фантом

«Речь о внутренних техниках, а также таких вещах, как перстень молодой графини Воронцовой или, скажем, големы госпожи Змаевич, — охотно пояснил мне Фу. — Пропущенная через них магия не несет индивидуальных черт».

«Ну, с големами, по идее, и так все предельно прозрачно», — усмехнулся я.

«Если рядом с вами заведомо единственный Мастер — то да. Но так бывает не всегда».

Тем временем, Ирина Викторовна вскинула руку, с ее пальцев сорвался классический огненный шар и, стремительно пролетев через помещение, поразил мишень у противоположной стены.

— Раз уж я упомянула о файерболах, с них и начнем, — заявила ротмистр. — Как все вы видели, я только что применила сию технику. Маны почти не потратила, так что след моей магии скоро развеется, но если вы поторопитесь, то сумеете его прочесть. Чтобы сие сделать, необходимо задействовать обе руки. На одной…

Комбинация оказалась достаточно нетривиальной. Персты левой руки я был вынужден устанавливать в нужное положение пальцами правой — сами они никак не желали гнуться должным образом, да и после так и норовили сдвинуться обратно — пришлось плотно прижать кисть к животу, чтобы надежно зафиксировать результат. С десницей вышло легче, но тут требовалось очень строго выдержать заданный угол между мизинцем и ладонью — когда я уже решил было, что успешно с этим совладал, подошедшая Поклонская меня поправила.

— А теперь внимательно присмотритесь к уничтоженной файерболом мишени и высвободите ману, — предложила нам преподаватель, когда все мы были, наконец, готовы. — Курсант Мартынов, вы можете воспользоваться содействием курсанта Цой. Курсант Цой, вы знаете, что делать. Но после непременно отработайте след и сами, — распорядилась она.

— Да, госпожа ротмистр! — хабаровчанка с готовностью шагнула к новосибирцу. Тот виновато развел руками и повернулся к девице спиной, чтобы та могла положить ладонь ему на затылок.

— Курсант Огинский-Зотов, курсант Муравьева, при использовании сей техники попрошу вас не прибегать к помощи ваших фамильяров, — продолжила Ирина Викторовна, повернувшись к нам с Машкой. — Духи куда чувствительнее к астралу, чем мы, а мне бы хотелось, чтобы вы научились читать следы самостоятельно!

«Предложение госпожи ротмистра разумно, — заметил Фу. — Но решать вам. Мне устраниться?»

«Наверное — раз разумно…» — пожал я плечами.

— О, молодой князь, у вас, оказывается, имеется фамильяр?! — прошептала между тем мне стоявшая неподалеку Перовская. — Понятно теперь, как вам удалось обставить меня в покер! — хмыкнула она. — А я-то терялась в догадках…

— Вы использовали свои козыри, сударыня, я — свои, — буркнул я — без особого, впрочем, смущения.

— Да я не в претензии, не подумайте! — поспешила заверить меня Наталья. — Просто рада, что все разъяснилось.

— Курсант Перовская, не отвлекайтесь! — строго одернула блондинку Ирина Викторовна.

— А я уже закончила, госпожа ротмистр! — тут же ответила ей та. — Вижу четкий автограф!

Ну да, всякого рода метки — это же ее фишка…

— В таком случае, не сбивайте ваших товарищей! — потребовала Поклонская.

— Да, госпожа ротмистр!

Честно говоря, не особо-то мне девица и мешала. Мана уже вовсю текла у меня меж скрюченных пальцев, а над местом, куда угодил огненный шар Ирины Викторовны, один за одним проявлялись тоненькие алые штрихи, постепенно складывавшиеся в нечто наподобие…

— Прошу прощения, госпожа ротмистр, почему я там вижу надпись катаканой[3]? — вскинул голову Ясухару.

— Потому что именно так отражается в астрале наша магия, — пояснила преподаватель. — Ваше имя, вероятно, будет написано иероглифами или хираганой[4], мое, будучи неяпонским и некитайским — катаканой.

Ну да, помнится, еще Надя мне как-то рассказывала, что магия в этом мире пришла в Россию с Дальнего Востока. То же мое Зеркало — также ведь иероглифом обозначается. Не говоря уже о холопской печати…

Всегда, кстати, поражало: у магии — японские корни, а к самим японцам в России относятся, мягко говоря, свысока… Хотя, может, это как раз логично, по-своему: профукали островитяне чародейские полимеры предков, ослабли — вот и выглядят теперь в глазах бывших учеников как записные лузеры!

А столбик значков все рос, число их уже перевалило за третью дюжину, и это явно был еще не конец.

«Фу, а что там написано?» — полюбопытствовал я, снова сосредотачиваясь на выявленном следе.

«Ирина, дочь Виктора и Анны, внучка Сергея, Антона, Ольги и Елены, правнучка Мстислава, Германа, Николая… И так до седьмого колена, сударь!»

«Ничего себе, — покачал я головой. — А у меня тоже есть такая астральная подпись?»