Дверь в преисподнюю

Несколько минут спустя, запершись в комнате Каширского, искатели чужих сокровищ развязали узелок, но обнаружили в нем лишь два ржавых кухонных ножа – память Петровича о прошлой жизни, когда он был лихим Соловьем-разбойником, грозой густых лесов и больших дорог.

– Все ясно, – угрожающе двинулся Каширский в сторону Анны Сергеевны. – Подменили!

– Чего подменили?! – взвилась госпожа Глухарева, на всякий случай схватив один из трофейных ножей. – Отойдите от меня, иначе я за себя не отвечаю!

– Под юбкой подменили, – не унимался Каширский.

– Можете проверить! – высокомерно бросила Анна Сергеевна и задрала подол черного платья, под которым красовалось черное же белье. Сказочных сокровищ Херклаффа, увы, не было. – A может, и под бельишко глянете? -насмешливо процедила Анна Сергеевна.

– Нет уж, спасибо, – пробурчал Каширский. – И, встряхнув головой, будто вытряхивая из себя всю отрицательную энергию, заговорил уже совсем по-деловому: – Ну ладно, вечером отправимся в подвал. A эти ножики надо бы вернуть в комнату хозяина. Нам-то они ни к чему.

– Вам ни к чему, – уточнила Анна Сергеевна, – а мне еще пригодятся. – И Глухарева, завернув ножи в смрадную тряпицу, небрежно сунула их обратно под платье.

x x x

Обширный, хотя и изрядно запущенный двор перед Беовульфовым замком стремительно наполнялся каретами, телегами и просто верховыми лошадьми -это съезжались славные рыцари Ново-Ютландского королевства. Правда, многих из них трудно было бы принять за рыцарей – столь скромно и даже нище были они одеты. Но тем не менее все они являлись самыми настоящими рыцарями, и горе тому, кто усомнился бы в их знатности и доблести!

Сам хозяин замка, в парадном камзоле, ради такого случая извлеченном из пыльного сундука, монументально высился на полуразвалившемся каменном крыльце и приветствовал гостей:

– O, это вы, славный Арчибальд! Как здоровье вашей дражайшей матушки? A что супруга? Да-да, милости прошу в главную залу… O, рад вас видеть, почтеннейший Фома! Как ваша милейшая дочка, еще не замужем?.. Как же, столько женихов кругом. A, да вот вам и жених – граф Сигизмунд. Особо вам рад, почтеннейший Сигизмунд! нет-нет, о делах после, когда соберутся все, а пока – прошу в залу. Винца испейте, у меня настоящее, а не всякое заморское пойло! O, дорогой мой дон Альфонсо, тысячу лет вас не видел!..

Нужно заметить, что со многими из гостей, в том числе и с доном Альфонсо, отношения у Беовульфа были, мягко говоря, натянутыми. Однако хозяин, выполняя возложенную им на себя миссию, сдерживал эмоции и одинаково приветливо встречал всех доблестных рыцарей, что продолжали прибывать к нему в замок. Так же и гости – хоть многие из них терпеть не могли друг друга, но, находясь в замке Беовульфа, они вынуждены были отложить взаимную неприязнь в сторону, ведь хозяин почитался всеми ими если не знатнейшим и доблестнейшим, то, во всяком случае, влиятельнейшим из всех Мухоморских сюзеренов.

Подъехала некогда роскошная карета со стершейся позолотой, и из нее вылез еще один гость – славный рыцарь Флориан, главный соперник Беовульфа. Хозяин слегка поморщился, но законы гостеприимства брали свое:

– O дорогой мой Флориан! Вот уж не ожидал, что и вы откликнетесь на мое приглашение…

– Зачем же тогда приглашали? – сухо промолвил Флориан, не спеша поднимаясь на крыльцо.

– Дело касается всех нас, – понизил голос Грендель. – И не только нас, но и всего государства. Наберитесь терпения, скоро все узнаете.

– Надеюсь, до вечера я домой успею? – глядя куда-то мимо Беовульфа, спросил гость. – У меня совершенно нет желания ночевать тут под вашим кровом.

– Боюсь, дружище, что домой вам нынче возвращаться не придется, -радостно прогудел Беовульф. – Н если вам не по душе мой замок, то у нас тут поблизости корчма – там вас устроят по лучшему разряду!

– Ну и прекрасно, – проворчал Флориан и прошел в замок.

– Кажется, можно начинать, – увидев, что поток гостей стал иссякать, решил хозяин и тоже прошел вовнутрь, оставив вместо себя встречать припозднившихся рыцарей своего дворецкого, который до того лишь с почтительным поклоном стоял в дверях.

x x x

Виктор и Марфа неспеша прогуливались по занесенным опавшими листьями дорожкам королевского сада. Беседа не очень клеилась – Виктор думал о чем-то своем и едва отвечал на слова княжны.

– Ваше Высочество, а вам не показалось, что Петровичу что-то про меня известно? – озабоченно спросила Марфа, остановившись под вековой, в три обхвата, ракитой. – Не зря же он говорил мне, мол, знаю я, кто вы такая.

– Не берите в голову, княжна, – ответил Виктор, – Петрович от неумеренного пития уже и сам не соображает, что говорит и что делает. Но я очень рад, что вы сумели поставить его на место.

– A, пустяки, – пренебрежительно махнула рукой Марфа.

– Но вы нажили себе опасного врага, – с опаской продолжал Виктор. -Я говорю даже не о Петровиче, а о князе Длинноруком. Ни для кого не тайна, что он способен на любую пакость.

– Для чего же вы держите их при себе? – удивилась Марфа.