Дверь в преисподнюю

– Мне от тебя ничего не нужно, нечестивец, – высокомерно бросил Пирум. И, немного смягчившись, продолжал: – A что до котов, то это самое обыденное дело. Еще приснопамятный королевич Георг, основатель Новой Ютландии, будучи одержим бесами, нашел способ достойно с ними бороться, о чем оставил руководство зело полезное.

– Вы знаете способ? – чуть не подпрыгнул Длиннорукий. Вместо ответа летописец неспеша подошел к одному из стеллажей и, поднявшись по приставной лестнице, безошибочно извлек с полки пожелтевший рукописный фолиант:

– Здесь послание Георга к сынам Иоанну и Петру и дщери Анне, где он повествует, как им обустроить Новую Ютландию и дает немало советов изрядно мудрых на разные случаи жизни. Изволь же послушать. – Вернувшись за стол, Пирум наугад раскрыл рукопись и торжественно зачитал:

– «Порядок в стране, о дети мои, начинается с порядка в доме каждого из подданных, а пуще всего – в доме самого правителя. Ежели вы, к примеру, заходя в отхожее место, будете справлять естественную нужду мимо предназначенного к тому отверстия, то у вас в отхожем месте начнется разор и смердение, которое очень скоро распространится на весь дом. Мне также весьма по душе обычай нашего народа при всяких жизненных обстоятельствах петь хоровые песни, но ежели вы станете петь хором в ущерб прочим полезным занятиям, то у вас в доме неизбежно наступит запустение…»

– Извините, господин летописец, – робко перебил Длиннорукий, – мне бы насчет котов…

Летописец смерил князя испепеляющим взором, однако перевернул несколько страниц и зачитал:

– «Если же, не приведи Господь, кто-либо окажется одержим бесами и злыми духами, принявшими облик животный, то для исцеления пользительно применить безотказный способ – надобно собрать итоги жизненной деятельности сего злого беса и тайно положить оные в хлеб насущный одержимому, и тогда бес оставит его, и он исцелится».

– Что-что? – не понял князь. Пирум сердито захлопнул рукопись:

– Собери дерьмо кота и подложи в еду, неужели не понятно?

– A, понятно-понятно! – обрадовался Длиннорукий. – Зело благодарен вам, господин летописец! – И князь бочком стал пробираться к выходу. Пирум, даже не глянув в его сторону, вновь углубился в свои пыльные скрижали.

x x x

Добраться до гордости Новой Ютландии – знаменитой башни славного рыцаря Витольда – Гренделю с боярином Василием так и не довелось. Когда они проходили по краешку очередного болота, Дубов заметил, как в лучах прохладного осеннего солнышка что-то блеснуло. Приглядевшись внимательно, он увидел, что это золотая стрела. Она медленно летела на высоте нескольких метров над уровнем болота.

– Это она, – тронул Василий Гренделя за плечо. – Видите?

– Прямо над нами летит, – заметил Грендель.

Однако по мере приближения полет стрелы начал замедляться и снижаться. Еще несколько мгновений – и стрела вонзилась в землю прямо под ногами Дубова и Гренделя.

– Неужто княжна-лягушка где-то здесь? – удивленно воскликнул Василий. – Вот это совпадение… Похоже, нам здорово повезло – мы станем очевидцами расколдования!

– Что-то тут не так, – покачал головой Грендель. Впрочем, Дубов и сам это почувствовал. Подняв стрелу, Василий увидел, что она заметно потускнела и отливает скорее не золотом, а медью. Еще толком не поняв, в чем дело, детектив крикнул:

– Бежим! Скорее! – И спутники понеслись в ту сторону, откуда прилетела стрела. К счастью, местность оказалась не особо заболоченной, и Дубов с Гренделем могли передвигаться довольно быстро.

– Что там? – на бегу спросил Дубов.

– Черная трясина, – ответил Грендель. – Самое страшное место.

Украдкой бросив взгляд на стрелу, которую все еще держал в руке, Василий увидел, что она вовсе утратила блеск и стала зловеще темно-красной.

– Вот она, Черная трясина, – махнул рукой Грендель. Впереди простиралось бескрайнее болото, от которого веяло чем-то неуловимо мертвящим и жутким – даже лягушачьего гомона не доносилось с безжизненных кочек и мутных омутов.

– И что же дальше? – растерянно проговорил Дубов, глядя на стрелу, которая уже настолько потемнела, что казалась даже не темно-красной, а почти черной. Грендель внимательно принюхивался к лишенному всяких запахов воздуху:

– Вон туда! Только осторожно, умоляю вас…

Приглядевшись внимательно, Василий увидел неподалеку, на самом краю трясины, какое-то синее пятно и узнал в нем непромокаемый плащ Ивана Покровского. Неподалеку валялся и рюкзак. Не раздумывая, детектив бросился в ту сторону. Грендель поспешил следом. Подбежав ближе, они увидели, что «Иван-царевич» уже почти по плечи утонул в трясине и продолжал медленно погружаться.

– Осторожно!!! – крикнул Грендель. Дубов и сам чувствовал, что ступи он в Черную трясину, и его ждет столь же печальная участь. Боярин Василий в растерянности стоял на том месте, где лежали рюкзак, шест и соломенная шляпа.