Дверь в преисподнюю

– Эх, на царь-городской на дороженьке
На телегах богатеи ездиют,
Со колесами да позолоченными,
Да с серебряными бубенчиками.
Едут мироеды-грабители,
Бедного люда угнетатели,
В шубах с воротниками бебряными,
C золотыми перстнями, с побрякушками.
A мы, да удалые разбойнички,
Их пограбим, заберем бубенчики,
Да шубы дорогие с побрякушками,
A самих перережем, грабителей,
Трудового народа угнетателей…

x x x

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Грендель вел Дубова по узкой тропинке. Уже рассвело, и Василий с немалым интересом поглядывал на окрестные болота, которые теперь не казались столь зловещими и враждебными, как в утро того памятного октябрьского дня, когда они волчьими тропами пробирались в Белую Пущу по душу князя Григория. И хотя с Гренделя было снято заклятие, бывший оборотень сохранял кое-какие способности и повадки волка. Вот и сейчас он то и дело поводил носом и как будто ощущал некую опасность.

– Надобно поостеречься, – наконец сказал он своему спутнику.

– A что, здесь опасная трясина? – забеспокоился Василий. – Или опять змеи?

– Хуже. Чую дух чужого человека.

– Может быть, Ивана-царевича? A то и самой Марфы!

Грендель ничего не ответил и двинулся быстрее, продолжая то и дело прислушиваться и принюхиваться.

Вскоре путники вышли к равнине, расчерченной канавками и «грядками», но с противоположной стороны, нежели накануне Покровский.

– До памятного знака здесь напрямую не доберешься, – пояснил Грендель. – Пройдем по соседней «грядке» и попробуем разглядеть, что там и как.

Однако не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади раздался грубый окрик:

– Стоять и не двигаться!

Дубов оглянулся – в самом начале «грядки», по-гестаповски расставив ноги, стоял здоровенный наемник с «калашниковым» наперевес.

– Бежим, – шепнул Грендель. – Эта «грядка» сквозная.

– Бесполезно, – ответил Василий, – он нас просто пристрелит. – И, обращаясь к наемнику, громко спросил: – В чем дело, товарищ?

– Тамбовский волк тебе товарищ! – злобно выкрикнул наемник. – Стоять и не рыпаться! Идти за мной! Шаг вправо, шаг влево – стреляю!

– Извините, гражданин наемник, – с трудом вклинился в содержательную речь боярин Василий, – но как нам идти за вами, если вы велели стоять и не рыпаться?

Наемник попытался задуматься, но тут Грендель, не открывая рта, негромко, но грозно зарычал по-волчьи. Даже Василий от неожиданности вздрогнул, а наемник заозирался, попятился и, поскользнувшись о сырой лишайник, бултыхнулся в канавку.

Василий бросился было на помощь, но Грендель его остановил:

– Тут мелко, не утонет.

Дубов однако же наклонился и поднял автомат, зацепившийся за кустик. Стоявший почти по пояс в холодной воде наемник в бессильной злобе наблюдал, как Василий отсоединил магазин от автомата и разбросал патроны по канавке. Затем туда последовал и сам «калашников».

– Ну и что будем с ним делать? – обратился Дубов к Гренделю, завершив акт разоружения. – C собой тащить – много мороки.

– Загрызть, и дело с концом, – предложил Грендель. Наемник, не знавший, что добросердечный экс-оборотень никого толком не загрыз даже в бытность полуволком-получеловеком, дико заверещал и, вскарабкавшись на параллельную грядку, очень резво побежал прочь.

– Любопытненько, – пробормотал Василий, поднимая с земли небольшой предмет, оказавшийся записной книжкой. – Надо бы изучить…

Поскольку книжка не имела алфавитного указателя, то имена, адреса и телефоны были записаны, так сказать, в порядке поступления и ярко отражали биографию обладателя книжки за последние несколько лет: Тбилиси, Баку, Вильнюс, Рига, Тирасполь, Москва, Сухуми, затем Кислоярск, Старгород-Придурильский – этапы большого, но бесславного пути.

На одной из последних страниц Василий увидел стихотворные строчки с примечанием "Поется на мотив «Надежды». Песня начиналась так:

"Светит наша красная звезда.
Не надейтесь – мы еще живые
И в крови потопим города,
Чтоб жила единая Россия.

Нынче будем боженьку молить,
Дал бы сил на мятежи и встряски
И помог Державу возродить
От Финляндских скал и до Аляски…"

Дубов брезгливо перевернул страницу – и наткнулся на несколько знакомых имен, записанных в столбик:

Боярин Василий.
Беовульф.
Грендель.
Чумичка.
Надежда.