Две зимы

Альфред вообще-то не понимал, почему их так пугает сосновая чурочка. Локи же всегда помогает, поддерживает. Но Альфреду совсем не хотелось пугать троллей, поэтому он подобрал чурочку и спрятал её в карман.

– Я не хотел, чтобы вы боялись, – сказал он, стараясь быть очень вежливым. – Но, похоже, Зимушка уже отсюда уехала, так что мне пришлось искать помощи у кого-то другого.

При этих словах тролли запищали и замахали руками с огорчённым видом. Фиолет ударил себя по щеке, потом посмотрел на Альфреда и протянул руки к своим соплеменникам. Он словно говорил мальчику: «Мы все стараемся тебе помочь, не наша вина, если ты не желаешь слушать, что тебе говорят».

Альфред покраснел и опустил голову.

– А что делать, если поддался чарам говорящей лисы и не можешь сосредоточиться и услышать, что тебе говорят? И потом, чем вы мне поможете, если в один миг становитесь камешками?

Альфред подобрал несколько камешков и взвесил на руке. Ничуть не тяжелее обыкновенных. Оставшиеся тролли волновались, подпрыгивали на месте и тоненько вскрикивали.

– Так что вы хотите, чтобы я делал? – нетерпеливо спросил Альфред. – Я не понимаю, что вы там говорите!

Но на самом деле это была не совсем правда. Альфред осторожно ощупал свою голову. Человеческие уши исчезли окончательно. Но лисьи уши справлялись отлично, и когда он слушал внимательно, то в гомоне троллей улавливал отдельные слова. Например, «большой», «человечек», «камешки», «бросать»…

Альфред надеялся, что он плохо понял троллей.

– Вы хотите, чтобы я что?

Фиолет снова ударил себя ладошкой по лицу. А потом тонким голоском принялся давать распоряжения соплеменникам, а те с воодушевлением показывали жестами, будто они что-то бросают. Сначала они смотрели на Альфреда. Потом на оленей.

Альфред взглянул на камешки у себя в пригоршне.

Потом на Фиолета.

Потом на оленей.

– Олени – самое драгоценное достояние племени саамов, – медленно выговорил Альфред. – Если кто-то увидит, что я швыряю в них камнями, мне не жить.

Фиолет изо всех сил затряс головой, а все остальные тролли запищали от возбуждения. Альфред с трудом удержался от искушения пнуть их как следует. Фиолет потянул его за штанину, он опять привлекал к себе внимание Альфреда. Чёрные глаза-бусинки так и впивались в него. В последний раз тролли так смотрели на мальчика перед тем, как повалить его на снег, чтобы очистить карманы. Альфред колебался, не выпуская из рук камешков. Ладно! Пусть будет, как они хотят, в крайнем случае им же хуже.

– Давай лезь обратно ко мне в руку, – решил Альфред. – Если из-за вас у меня будут неприятности, мы разделим их по справедливости.

Фиолет скорчил недовольную рожицу и воздел глаза к небу. Но всё-таки согласился и забрался Альфреду в руку, уселся там и прикрыл колени ладошками. Потом развёл руками, словно хотел спросить: «Ну что? Доволен?»

Альфред, крепко держа тролля, кивнул.

– Порядок. Разбегайтесь.

Тролли, вереща, отбежали в сторону. Альфред выбрал оленя, что стоял ближе всех, замахнулся и тщательно прицелился. Он набрал в грудь побольше воздуха и ощутил запахи, каких человечий нос никогда бы не почувствовал: влажной оленьей шерсти, свежего мха, который напомнил ему одинокие скитания по лесу вблизи от Буревой. От острого запаха оленьих катышков он сморщился.

Альфред сосредоточился, прищурился и запустил первого окаменевшего тролля. Тролль летел с пронзительным писком «И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!».

В цель он попал с негромким «чпок!». Олень вздрогнул и тревожно поднял голову. Альфред не смог удержаться от смеха. Правда же, олень был ужасно забавный! Альфред снова замахнулся и отправил в полёт второй камешек. Потом третий. Потом четвёртый.

Он готов был уже пульнуть Фиолета, который свернулся, собираясь стать камешком, но тут кто-то схватил Альфреда за запястье. Тролли сразу же заверещали и бросились врассыпную. Кое-кто тут же обернулся камнем. Фиолет всеми силами старался выбраться из Альфредова кулака, но тот держал его крепко. Альфред осторожно скосил глаза назад.

Девочка на большом белом олене сурово на него смотрела. Она была одета в шубку из оленьего меха. У неё было скуластое лицо и золотистая кожа. Длинные тёмные волосы падали волной из-под красной высокой шапки, украшенной лентами. Свободной рукой она держалась за рукоятку ножа, сделанную из оленьего рога, нож был заткнут за её широкий пёстрый пояс. Глаза девочки буквально впились в Альфреда, не хуже, чем огненные глаза лисицы.

«Чему быть, того не миновать. Хорошо, что я нашёл Зимушку. Плохо, что расправа со мной будет короткой», – мелькнуло в голове Альфреда.

8. Зимушка

Альфреда прошиб холодный пот. Он же знал! Знал, что эти вредные тролли доведут его до беды! Он погиб. Без шуток. По-настоящему. Прощай, бабушка! Прощай, дядя Рагнар. Прощайте, Фрида и мастер Сигмунд. Остальные не так ему дороги, но, так и быть, прощай, Буревая!

– Кто ты такой? – потребовала ответа Зимушка, лицо у неё потемнело от гнева. – Что здесь делаешь?

– Я очень, очень прошу меня простить, – забормотал Альфред. – Я заблудился в лесу, а тролли меня научили…

– Тролли?