Две судьбы

I had no doubt of seeing her again, sooner or later, on that day.	Я не сомневался, что опять увижу ее, раньше или позже, в этот день.
The post to the south went out on the next day; and the early hour of the morning at which the messenger called for our letters made it a matter of ordinary convenience to write overnight.	Почта на юг уходила на следующий день, и почтальон приходил за письмами так рано, что их можно было писать только с вечера.
In the disabled state of my hand, Miss Dunross had been accustomed to write home for me, under my dictation: she knew that I owed a letter to my mother, and that I relied as usual on her help.	Из за болезни моей руки мисс Денрос привыкла писать за меня, под мою диктовку. Она знала, что я должен написать письмо к матушке, и я по обыкновению рассчитывал на ее помощь.
Her return to me, under these circumstances, was simply a question of time: any duty which she had once undertaken was an imperative duty in her estimation, no matter how trifling it might be.	Ее возвращение ко мне, при подобных обстоятельствах, было просто вопросом времени. Всякая обязанность, принятая ею на себя, была, по ее мнению, обязанность непременная, как ни была бы ничтожна.
The hours wore on; the day drew to its end-and still she never appeared.	Часы проходили, день подошел к концу, а она все не являлась.
I left my room to enjoy the last sunny gleam of the daylight in the garden attached to the house; first telling Peter where I might be found, if Miss Dunross wanted me.	Я вышел из комнаты, чтобы насладиться последними солнечными лучами заходящего солнца, в сад, разведенный около дома, предварительно сказав Питеру, где меня найти, если мисс Денрос понадобится видеть меня.
The garden was a wild place, to my southern notions; but it extended for some distance along the shore of the island, and it offered some pleasant views of the lake and the moorland country beyond.	По моим более южным понятиям, сад был местом диким, но он простирался довольно далеко по берегу острова, представляя несколько приятных видов на озеро и равнину.
Slowly pursuing my walk, I proposed to myself to occupy my mind to some useful purpose by arranging beforehand the composition of the letter which Miss Dunross was to write.	Медленно прогуливаясь, я мысленно сочинял письмо, которое будет писать мисс Денрос.
To my great surprise, I found it simply impossible to fix my mind on the subject.	К моему великому удивлению, я никак не мог сосредоточить свои мысли на этом письме.
Try as I might, my thoughts persisted in wandering from the letter to my mother, and concentrated themselves instead-on Miss Dunross?	Как я ни старался, мои мысли постоянно отступали от письма к матушке и сосредоточивались - на мисс Денрос?
No.	Нет.
On the question of my returning, or not returning, to Perthshire by the Government vessel?	На вопросе, возвращаться мне или не возвращаться в Пертшир на казенном пароходе?
No.	Нет.
By some capricious revulsion of feeling which it seemed impossible to account for, my whole mind was now absorbed on the one subject which had been hitherto so strangely absent from it-the subject of Mrs. Van Brandt!	По какому то причудливому повороту чувств, которое мне невозможно было объяснить, вся моя душа теперь была поглощена единственным человеком, который до сих пор так странно был от нее далек, - мистрис Ван Брандт!
My memory went back, in defiance of all exercise of my own will, to my last interview with her.	Мои воспоминания возвращались, несмотря на все усилия моей воли, к последнему свиданию с ней.