Две крепости

— Да, — сказал Пиппин. — урожай 1417 года, значит, прошлогодний... нет, конечно, позапрошлогодний: замечательный год.

— Ну что ж, какое бы зло там ни орудовало, с ним, я надеюсь, покончено... или мы пока не в состоянии ничего изменить, — констатировал Арагорн. — Но, думаю, об этом следует рассказать Гэндальфу, пусть это может показаться мелочью в сравнении с его великими делами.

— А кстати, что он поделывает? — сказал Мерри. — Полдень миновал. Пойдемте осмотримся! Теперь вы можете войти в Исенгард, Странник. Если хотите. Но зрелище вас ждет не очень приятное.

Глава X Голос Сарумана

Они прошли через разрушенный туннель, вскарабкались на груду камней, и перед ними открылась темная скала Ортанка со множеством окон, среди запустения по-прежнему таивших угрозу. Вода почти схлынула. Лишь кое-где стояли мутные озерца, покрытые грязной пеной и обломками, но большая часть плоского круга вновь обнажилась и представляла собой илистую пустыню, в беспорядке усеянную камнями, изрытую почернелыми ямами и утыканную покосившимися в разные стороны столбами. Вдоль края разбитой чаши Исенгарда образовалось множество огромных курганов и насыпей — словно сильная буря разметала черепицу, а за ним к длинному ущелью меж темных отрогов гор убегала зеленая заросшая долина. Через пустыню, осторожно выбирая дорогу, ехали всадники; они двигались с севера и уже подъезжали к Ортанку.

— Это Гэндальф, и Теоден, и его люди! — заметил Леголас. — Пойдемте им навстречу!

— Будьте осторожны! — предупредил Мерри. — Плиты выбиты из гнезд: они могут повернуться под вами и сбросить в яму.

Путники направились по разрушенной дороге от ворот к Ортанку, медленно, потому что каменные плиты растрескались и были покрыты илом. Всадники, заметив их приближение, остановились в тени скалы и ждали. Гэндальф выехал друзьям навстречу.

— Что ж, мы с Древобородым содержательно побеседовали и кое-что придумали, — сказал он. — К тому же все мы получили столь необходимый нам отдых. Теперь вновь пора в путь. Надеюсь, все вы тоже подкрепились и отдохнули?

— Да, — ответил Мерри. — Но наш разговор начался и закончился в дыму. Впрочем, с некоторых пор мы более снисходительны к Саруману.

— Неужели? — удивился Гэндальф. — Ну, а я нет. До отъезда мне нужно сделать еще одно, последнее, дело: нанести Саруману прощальный визит. Опасный и, вероятно, бесполезный — но обязательный. Кто хочет, может пойти со мной. Но берегитесь. И не ерничать! Сейчас не время для шуток.

— Я пойду, — вызвался Гимли. — Хочу взглянуть на него и проверить, похож ли он на вас.

— А как вы узнаете это, мастер гном? — поинтересовался Гэндальф. — Саруман мог бы прикинуться мной, если бы его цели в отношении вас того требовали. И достанет ли вам мудрости проникнуть под все его личины? Что ж, посмотрим. Возможно, он не захочет показываться на глаза сразу множеству разных зрителей. Но я приказал энтам держаться там, где их не будет видно, так что, возможно, мы убедим его выйти.

— А в чем опасность? — спросил Пиппин. — Он станет в нас стрелять или прольет из окон огонь? А может, на расстоянии наложит на нас заклятие?

— Вполне возможно, если вы явитесь к его дверям, забыв об осторожности, — отрезал Гэндальф. — Но неизвестно, что он может или будет делать. Опасно приближаться к дикому зверю, загнанному в угол. А у Сарумана есть власть, о которой вы и не догадываетесь. Опасайтесь его голоса!

Они подошли к подножию Ортанка. Черный камень влажно блестел. У его бесчисленных граней были острые края, словно их недавно обработали резцом. Ярость энтов оставила на нем лишь несколько подпалин, да на земле лежали маленькие, похожие на хлопья осколки.

На восточной стороне, высоко над землей, в углу между двумя устоями находилась большая дверь, а над ней — закрытое ставнями окно, выходившее на огражденный железными перилами балкон. К порогу взбирался пролет из двадцати семи широких ступеней, высеченных чьим-то неведомым искусством из того же черного камня. Это был единственный вход в башню, но в уходящих ввысь стенах было прорезано множество глубоких амбразур, а за ними — высокие окна. Самые верхние казались маленькими глазками, заглядывающими в суровые лица каменных рогов.

У подножия лестницы Гэндальф и король спешились. — Я поднимусь, — сказал Гэндальф. — Я бывал в Ортанке и знаю, в чем опасность.

— Поднимусь и я, — отозвался король. — Я стар и не страшусь никакой опасности. Хочу поговорить с врагом, который причинил мне столько зла. Эомер пойдет со мной и присмотрит, чтобы мои старые ноги не споткнулись.

— Как угодно, — проворчал Гэндальф. — Со мной пойдет Арагорн. Остальные пусть ждут у подножия лестницы. Они довольно увидят и услышат, если будет что видеть и слышать.

— Нет! — сказал Гимли. — Мы с Леголасом хотим взглянуть на него поближе. Мы одни представляем наши народы. Мы пойдем за вами.

— Так идите! — согласился Гэндальф и с этими словами начал подниматься по ступенькам, и Теоден рядом с ним.