Две крепости

— Мы обещаем, да, я обещаю! — проскулил Голлум. — Я буду служить хозяину Сокровища. Хороший хозяин, хороший Смеагол... голлум, голлум! — Неожиданно он всхлипнул и вновь впился зубами в веревку.

— Сними веревку, Сэм! — велел Фродо.

Сэм неохотно повиновался. Голлум немедленно встал и начал приплясывать вокруг, как побитая дворняжка, которую приласкал хозяин. С этой минуты он на некоторое время изменился. Он меньше присвистывал и хныкал и говорил со своими спутниками, обращаясь непосредственно к ним, а не к своей драгоценной особе. Он вздрагивал и съеживался, если хоббиты подходили к нему или делали резкое движение, и избегал прикосновения эльфийских плащей, но был настроен дружески и так хотел услужить, что вызывал неподдельную жалость. Он хихикал и выделывал коленца при каждой шутке или ласковом слове и плакал, если Фродо упрекал его. Сэм мало разговаривал с Голлумом. Он подозревал его пуще прежнего, и, если такое возможно, новый Голлум – Смеагол – нравился ему еще меньше прежнего.

— Ну, Голлум или как там тебя, — сказал Сэм, — вперед! Луна зашла, и ночь проходит. Пора в путь.

— Да, да, — согласился Голлум, приплясывая. — Уходим! Есть только один путь с севера на юг. Я нашел его. Орки там не ходят, они не знают его. Орки не ходят через болота, они их обходят, дают много миль крюку. Как вам повезло, что вы нашли Смеагола, да! Следуйте за Смеаголом.

Он сделал несколько шагов и вопросительно оглянулся, как собака, приглашающая хозяина на прогулку. — Погоди, Голлум! — воскликнул Сэм. — Не очень-то удаляйся! Я пойду за тобой по пятам и буду держать веревку под рукой.

— Нет, нет! — сказал Голлум. — Смеагол обещал!

Глубокой ночью под неласковыми яркими звездами они вышли в путь. Голлум повел их обратно на север дорогой, которой они пришли, и, повернув вправо от отвесного края Эмин-Муиля, пустился вниз по разбитым каменистым склонам к бескрайним болотам. Путники быстро и тихо растворились во тьме. Над всем обширным пространством до самых ворот Мордора воцарились чернота и тишина.

Глава II Через болота

Голлум двигался быстро, вытянув шею, при ходьбе часто помогая себе руками. Фродо и Сэм с трудом поспевали за ним. Но он, по-видимому, больше не думал о бегстве и, если хоббиты отставали, оборачивался и ждал. Через некоторое время Голлум привел их на край узкого ущелья, которое они однажды уже преодолевали, но в этот раз дальше от холмов.

— Вот! — воскликнул он. — Там внутри, внизу, дорога, да. Сейчас мы пойдем по ней – туда, туда, вон туда! — Голлум указал на юго-восток, на трясины. Тяжелые болотные испарения, отвратительные даже в холодном ночном воздухе, ударили хоббитам в ноздри.

Голлум забегал по краю ущелья из стороны в сторону и наконец подозвал своих спутников. — Тут! Тут можно спуститься. Смеагол однажды проходил этой дорогой, я проходил здесь, когда прятался от орков.

Он пошел первым, и хоббиты спустились за ним в полутьму. Это оказалось нетрудно: глубина ущелья здесь не превышала пятнадцати, а ширина – двенадцати футов. По дну текла вода. В сущности, это ущелье было руслом одной из бесчисленных речушек, сбегавших с холмов и питавших стоячие озера и болота в низине. Голлум повернул направо, более или менее придерживаясь южного направления, и зашлепал плоскими ступнями по мелкому каменистому ручью. Казалось, вода доставляет ему огромную радость, он хихикал и порой даже хрипло напевал что-то вроде песни.

Холодная и жесткая земля
Кусает наши ручки и грызет,
Когда идем мы по пустым полям,
Она, словно огонь, нам ножки жжет.
А эти камни так пусты и гадки,
Как будто кости тех, кто умер в схватке,
Но пруд и быстрая вода ручья
Прекрасны и прохладны, как всегда.
Теперь же только пожелаю я...

— Ха, ха! Чего же мы хотим? — спросил он, искоса поглядывая на хоббитов. — Мы скажем вам, — прохрипел он, — он давно догадался, Бэггинс, догадался. — Глаза его сверкнули, и их блеск в темноте пришелся Сэму не по душе.

Без воздуха живет она
И, как могила, холодна,
Не пьет, хотя в воде сидит,
В броне, хотя и не звенит.
Ей остров кажется горой,
Ей ветром кажется фонтан,
Ей суша кажется чужой,
Ее стихия – океан.
Теперь же только пожелаю я
Рыбешку скушать около пруда.