Две крепости

— Ну! — сказал Фродо. — Когда тебе легче искать тропу, днем или ночью? Мы устали. Но если ты выберешь ночь, мы тронемся в путь нынче же ночью.

— От больших огней болят глаза, да, да, — захныкал Голлум. — Не под Белой Рожей, нет. Она скоро зайдет за холмы, да. Вначале немного отдохните, славные хоббиты!

— Тогда сиди, — приказал Фродо, — и не двигайся.

Хоббиты уселись по обе стороны от Голлума, привалились спинами к каменной стене и вытянули ноги. Уговариваться не потребовалось: они знали, что сейчас нельзя спать. Медленно заходила луна. С холмов наползли тени, стало темно. Ярко вспыхнули над головой звезды. Никто не шевелился. Голлум сидел, подтянув колени к подбородку, плоские ладони и ступни прижимались к земле, глаза были закрыты. Но он казался настороженным, словно о чем-то думал или к чему-то прислушивался.

Фродо посмотрел на Сэма. Взгляды хоббитов встретились, и они поняли друг друга. Они расслабились, закинув головы и как будто бы закрыв глаза. Скоро послышались звуки ровного дыхания. Руки Голлума едва заметно вздрогнули. Он тайком повернул голову влево, вправо, чуть-чуть приоткрыл один глаз, потом другой. Хоббиты не шевелились.

Вдруг с поразительным проворством, прямо от земли, как кузнечик или лягушка, Голлум скакнул в темноту. Но Фродо и Сэм ожидали этого. Не успел Голлум сделать и двух шагов, как на него навалился Сэм. Фродо схватил Голлума сзади, за ноги, и повалил на землю.

— Твоя веревка опять может пригодиться, Сэм, — сказал он.

Сэм достал веревку. — Куда же вы отправились по этой холодной и суровой земле, мастер Голлум? — рявкнул он. — Мы удивлены, да, удивлены. Наверняка поискать своих друзей-орков. Ах ты мерзкий предатель! У тебя на шее – вот где самое место веревке, да чтоб петля была потуже.

Голлум лежал спокойно и больше не пытался бежать. Он не ответил Сэму, только бросил на него быстрый ненавидящий взгляд.

— Все, что нам нужно, – это чем-то удержать его, — сказал Фродо. — Нам надо, чтобы он мог идти, поэтому связывать ему ноги нельзя. И руки тоже: он использует их не реже ног. Привяжи веревку к его лодыжке, а другой конец держи покрепче.

Он стоял над Голлумом, пока Сэм завязывал узел. Результат удивил их обоих. Голлум разразился истошными пронзительными воплями, слушать которые было очень тяжело. Он корчился, стараясь добраться ртом до лодыжки и перекусить веревку. И не умолкал.

Наконец Фродо поверил, что Голлум действительно испытывает боль, но виной тому был не узел. Фродо сам осмотрел его: не слишком тугой. Сэм был жесток лишь на словах. — В чем дело? — спросил Фродо. — Раз ты пытаешься убежать, тебя приходится связывать. Но мы не хотим причинять тебе боль.

— Нам больно, нам больно, — стонал Голлум. — Она кусает нас, морозит! Эльфы сплели ее, будь они прокляты! Гадкие злые хоббиты! Потому мы и старались убежать, конечно, поэтому, сокровище мое. Мы догадались, что хоббиты жестокие. Они гостили у эльфов, свирепых эльфов с горящими глазами. Снимите с меня это! Нам больно.

— Нет, не сниму, — сказал Фродо. — Разве что... — он задумчиво помолчал, — разве что ты дашь обещание, которому я мог бы верить.

— Мы поклянемся делать то, что он хочет, да, да, — сказал Голлум, по-прежнему корчась и хватаясь за лодыжку. — Нам больно!

— Клянешься? — спросил Фродо.

— Смеагол, — неожиданно ясным голосом проговорил Голлум, широко открывая глаза и странно глядя на Фродо, — Смеагол поклянется на Сокровище.

Фродо выпрямился и вновь удивил Сэма своими словами и строгим голосом. — На Сокровище? Да как ты смеешь? — сказал он. — Подумай.

Одно Кольцо, чтоб ими управлять, Одно Кольцо, чтобы их всех связать.

Ради этого ты готов связать себя обещанием, Смеагол? Оно не отпустит тебя. Но оно коварнее тебя: может исказить твои слова. Берегись!

Голлум съежился. — На Сокровище! На Сокровище! — твердил он.

— В чем же ты поклянешься? — спросил Фродо.

— Быть очень, очень хорошим, — сказал Голлум. Он подполз к ногам Фродо, распростерся перед ним и хрипло зашептал, содрогаясь всем телом, словно каждое слово до самых костей пронизывало его страхом. — Смеагол поклянется никогда, ни за что не отдавать Ему свое сокровище. Никогда! Смеагол сбережет его. Но он должен поклясться на Сокровище.

— Нет, — сказал Фродо, глядя на него сверху вниз с суровой жалостью. — Ты хочешь только одного: увидеть его и, если удастся, притронуться к нему, хоть и знаешь, что это сведет тебя с ума. Нет, на Сокровище ты клясться не будешь. Поклянись им, если хочешь, ведь теперь ты знаешь, где оно. Да, знаешь, Смеагол. Оно перед тобой.

На мгновение Сэму показалось, что его хозяин вырос, а Голлум съежился: высокая строгая тень, могучий повелитель, скрывающий свою мощь под серым одеянием, а у его ног —скулящая собачонка. Но этих двоих что-то объединяло и роднило – они понимали друг друга. Голлум приподнялся и стал ласкаться к Фродо, обнимая его за ноги.

— Наземь! Прочь! — велел Фродо. — Ну же, клянись!