Два лета одного года

Вагон остановился на станции, внутрь вошли несколько человек, среди них девушка лет двадцати трех с потерянным видом черными волосами до хрупких плеч, кожа ее была пепельно-белой, словно нездоровая. Фрэнк внимательно присмотрелся к ее аккуратному лицу, тонким бровям, длинным ресницам, небольшому правильному носу, тонким, будто соломинки, губам. Герой даже не понял, что слишком долго задержал на незнакомке взгляд. Девушка устроилась в кресле, сложив плетенную летнюю сумку на коленки, из нее торчали страницы с наспех нарисованными от руки нотами.

– Должно быть, она училась в какой-то музыкальной школе или играла в оркестре какого-нибудь театра, возможно в ресторанах, хотя разве это имеет значение? – размышлял внезапно Фрэнк, незнакомка закрыла глаза, словно притворившись спящей, чтобы только не видеть чужих взглядов.

Поезд, наконец, тронулся, и девушка вдруг элегантно оправила тонкой ладонью челку черных волос, открыв бывшему профессору ярко зеленый изумруд своих глаз, другие пассажиры, будто перестали существовать. Герой вдруг осознал, что это просто неприлично, и отвернулся прочь, в тусклом отражении решетчатого окна показалась фигура незнакомки с зелеными глазами, в ней отчетливо просматривалось отчаяние из-за какого-то неведомого Фрэнку события. Он строго решил не вмешиваться, оставив девушку на откуп судьбе, ведь она для Фрэнка просто прохожая, коих на дню сотни и сотни. Не к каждому же приставать с советами и вопросами. Пусть все остается так, как есть, а вот и станция нужная Фрэнку, значит, что пора выходить. Георг Альцман бесцеремонно выставил из головы всяческие посторонние мысли и ушел прочь.

На станции метрополитена было непривычно многолюдно, что даже раздражило Фрэнка, когда тот поднимался по эскалатору вверх. На плакатах красовался сумеречный эльфийский дозор, который совместно с «Поинт Альфа» занимается отловом упырей, вампиров, гулей, оборотней и прочих порождений темных сил, представляющих очевидное зло для Парижан. Прежде далекая война пришла и к людям, но уже прошло то время, когда выходить на улицы ночью было опасно: система отлова работала, как часы.

Эскалатор вел прямо внутрь восточного вокзала, и Фрэнк оказался в просторном и аккуратном здании, с которого уже давно не ходили поезда, потому что ходить в том направлении стало попросту некуда, несколько ржавых паровозов стояли на заросших травой путях. Остановились навечно часы с большим циферблатом, висело старое расписание, как памятник минувшей эпохи, где все было проще и подчинено правилам. На своих местах остались панно «Патриоты уходят на фронт», «Возвращение военнопленных», выполняющих туже роль, хотя их содержание уже мало кого волновало, в этих просторных залах теперь расположился самый крупный авторынок со всеми вытекающими: все было заставлено самыми разными машинами, деталями и прочим, слышались отовсюду жаркие торги, споры и вопли. В центре зала яркий предприниматель с густыми усами в кислотном пиджаке желтого цвета продавал на аукционе такси, подобно той, на которой колесит по городу Густав, а чуть позади стоял печальный и потерянный владелец предмета торгов средних лет вместе с женой.

– Три тысячи! Последняя цена за этот крепкий и проверенный временем автомобиль французской сборки. Раз! – продолжал набивать цену предприниматель, которому у дела не было на обедневших хозяев позади, словно он уже мысленно считал прибыль от удачной сделки.

– Три тысячи двести! – предложил кто-то из толпы перекупщиков, которых сюда, как магнитом притягивало.

– Три тысячи двести предложил этот элегантный мужчина в сером пальто. Кто даст больше? Три тысячи двести. Раз! Два! Три! Продано господину в пальто – произнес продавец, расплываясь в улыбке от выгодной сделки.

Фрэнк отошел подальше от этого противного стервятника и продолжил поиски нужной ему детали. Прямо на кафеле были представлены разнообразные товары, но герой долгое время не мог отыскать колесо. Жалко, что старина Рабенс отошел от дел: ранее Фрэнк вел многочисленные дела через этого ушлого гнома с пышной бородой. Теперь приходилось делать все лично. Уставший Георг Альцман присел на скрипучую деревянную лавочку в углу, достал из небольшой коробочки сигарету, и закурил, медленно выпуская дым. В его мыслях возникла та незнакомка из метро. Искать ее сейчас уже бессмысленно. Кто знает, где она теперь? И зачем ей искалеченный жизнью Фрэнк?

– Огня не найдется? – раздался голос мужчины, который был хозяином проданной с молотка машины, он был также печален и задумчив. Фрэнк незамедлительно протянул тяжелую металлическую зажигалку, которую он выменял на часы в лагере для беженцев под Лионом незадолго до того, как его затронула война.

– Это вашу машину выставили на аукцион? – прямо спросил Фрэнк, незнакомец тяжело вздохнул, казалось, что он сам не хочет еще в это верить.