Два лета одного года

Глава 1

Погода испортилась почти мгновенно, Фрэнк расстегнул большие и толстые размером с монету пуговицы своего пальто, обнажив верх старой клетчатой рубашки молочного белого цвета. В последние дни августа частые проливные дожди шли только в обратную сторону, стремительно испаряя окружающую влагу, и температура в городе поднималась до значений самых теплых летних дней. Герой неспешно осушил бокал полный тягучей кисловатой смеси – розового сахара, виски вдруг отозвались тяжестью и легким покалыванием, но уже вскоре от этого болезненного ощущения не осталось и следа: Фрэнк, как и абсолютное большинство горожан, что еще при жизни стали свидетелями краха человеческой цивилизации, привык к растворенным психотропным веществам в пище, что так заботливо и щедро были заготовлены властями последнего города. Мощный антидепрессант, который бы в бытность до великого разлома отпускали только строго по врачебному рецепту, сейчас же бесплатно дарил покой всем желающим, и этого добра в совершенно разных формах было навалом. Оказалось, что это далеко не самая худшая альтернатива безумному агонизирующему миру тоскливых одиночек, где даже ход времени регулярно заставляет сомневаться в реальности происходящего, словно вся жизнь и длинная история навсегда поделилась только на мир до разлома и после.

Фрэнк огляделся вокруг своего привычного места на малой безлюдной террасе, в которой он находил покой от полных грязи и невежества обрывков разговоров неблагонадежного контингента в здешнем баре «Вавилон». С террасы открывался вид на большие окна и крыши старых домов по соседству, а вдали красовался величественный шпиль Эйфелевой башни, что казалась такой крошечной на фоне парящих в воздухе скал, переливающихся причудливым фиолетово-зеленным сиянием. Это все что доставалось простым людям от бесконечного праздника жизни на парящих островах, где самые влиятельные люди решили с комфортом встретить закат человечества, бездумно прожигая остатки своей жизни. Небо до самого горизонта было довольно привычно и уныло затянуто свинцовыми непроглядными тучами, лишь иногда солнечный свет пробивался сквозь эту пелену, чтобы подарить земле золото своего сияния.

– Кто знал, что все будет именно так? – каждое утро задавался одним и тем же вопросом Фрэнк, в тайне осознавая, что ответа уже никто и никогда не узнает, хотя это и не имеет значения: мир изменился навсегда.

Герой решительно отогнал от себя сомнения и возвратился в мрачное помещение бара, где царил мрак и невежество, а в нос сразу ударил едкий запах сигаретного дыма вперемешку с копотью и потом. Отборная ругань сразу же ударила по ушам героя, но он вновь предпочел этого не замечать: вскоре рабочие отправятся на смену. Фрэнк облокотился на деревянную поверхность грубой барной стойки, за которой с важным видом восседал стройный мужчина с правильными немного угловатыми чертами лица и длинными светлыми волнистыми волосами. Его звали Олаф, и толи от одиночества или от обаяния Фрэнка они были хорошими приятелями и часто проводили время за длинными разговорами по вечерам.

– Ты сегодня раньше обычного. Что-то случилось? – поинтересовался Олаф, взяв из рук гостя пустой стеклянный стакан квадратной формы.

– Нам с Эриком нужно поспеть закончить ремонт двигателя в машине одного богатея в срок – объяснил Фрэнк, протянув медную монету в руки бармена, заостренные эльфийские уши которого были умело сокрыты за прядью волос.

– Они еще не разгадали твоего секрета? – с усмешкой спросил герой, повернувшись вполоборота и бросив мимолетный взгляд во мрак глубины помещения, где утрами перед сменой собирались чумазые рабочие одной из бесчисленных мануфактур на окраине города. Большинство из этих людей были выходцами из середины девятнадцатого века, они без лишних вопросов снова взялись за привычную работу. Многих из них обучили элементарной грамотности уже после перехода через разлом. И никто из них уже не надеялся найти лучшее место.

– Во вторую смену допустили группу «С». С ума сойти! Они нас скоро выживут, и будут на станках работать гоблины, тролли и прочие порождения разлома. Что с нами будет? Куда катится этот богом забытый мир? – громко возмущался один из рабочих, что выглядел заметно старше остальных, хотя возраст теперь это понятие относительное.

– Можно подумать, что все сюда попали по своей воле. Для них все живое делится только по графе в паспорте. Хорошо, что хоть серию «В» приняли – заметил Олаф, когда на его палец приземлился четырехкрылый разноцветный Кики, похожий внешне чем-то на смесь попугая и бабочки, а по поведению на домашнюю собаку.

– Зато все люди вне зависимости от языка и цвета кожи, вероисповедания равны и объединены в серию «А» и «В». Нашли новый объект для ненависти и одновременно причину всех бед – существ категории «С» и беспаспортных – добавил Фрэнк, поглаживая по длинной шее Кики, пернатый зверь тихо замурчал, словно кот. В помещении было душно, а вентилятор на потолке никак не помогал.