Читаем Два Генриха полностью

Вия сообщила, что во Франции, как и в Германии, много областей и в каждой свой говор, хотя, по сути, язык везде одинаков. По этому поводу она не беспокоилась, успев уже убедиться, что Агнес неплохо знает язык франков: в замке герцога Баварского долгое время жили несколько бургундов. Как и она, они были пажами, потом оруженосцами. Ноэль тоже неплохо изъяснялся на языке восточных франков: его матерью все же была француженка, к тому же в замке жил священник из Лангра, по просьбе отца дававший уроки молодому графу.

Говорили еще долго, пока не стали слипаться глаза, а утром – ясным и морозным – простились у ворот замка. Вия вручила сыну медную флягу:

– Возьми, Ноэль, пригодится. – И пояснила, указывая обоим на свой дар: – Здесь отвар из корней и плодов лечебных растений; вылей немного в бокал с водой и смело пей понемногу – снимает хворь. А это, – она протянула еще берестяную коробочку, – корпии, пропитанные ночной росой, настоянной на травах. Приложи к ране – вмиг заживет. Здесь же комок, темный, вязкий, похожий на тесто – чудодейственная мазь от воспалений, простуды, опять же лечит раны. Не думай, что я смеюсь. Многим спасла жизнь. Твоя бабка была знахаркой: варила всевозможные зелья, помогала женщинам избавиться от нежелательного плода, могла дать мужчине силу и отобрать ее, изготовляла вино от прострелов в спине и болей в желудке, могла избавить от лихорадки, пяточных и головных болей. Умение ее ко мне перешло, я была способной ученицей. А что могу гадать, заглядывая в будущее, так то у меня от предков по линии короля Пипина. Агнес, дочка, припрячь-ка ты это у себя, – протянула она свои снадобья сестре Ноэля, – так оно будет надежнее.

– Ноэль, у тебя мать – настоящее сокровище! – воскликнула Агнес, целуя руку Вие.

К другой руке припал губами сын.

Граф Эд обнял молодых людей, крепко прижав к себе, и расцеловал по очереди. Потом сказал, не удержав слезу:

– Летите, голуби, по белу свету. Волен ли кто удержать вас здесь? Нет такой силы, как нет над вами власти, сами себе вы господа. Один Бог властен над человеком. Не забывайте же возносить молитвы Христу и Пречистой Деве, матери Его, которые не оставят вас своей милостью.

С этими словами маленькая кавалькада тронулась в путь.

* * *

День выдался погожий, безветренный; морозило не сильно; снег искрился в бледных лучах висевшего над горизонтом ленивого солнца по обеим сторонам торгового пути на Констанц. Но уже на другой день, после ночевки в одном из забытых богом и людьми селений, заметно похолодало, завьюжило, и от этого холод пробирал до костей. Ехали, держась вех, которые купцы ставят по обе стороны дорог, пропадающих из поля зрения не только зимой, но и летом, когда буйно поднимаются травы.

Светлый день был короток, и путешествие длилось всего несколько часов, до наступления темноты. Не видя поблизости жилища, останавливались в лесу, ставили шатер, разводили огонь, а ночью охраняли стоянку от нападения непрошеных гостей и волков. Последние, впрочем, не решались нападать по ночам, ибо ярко горел костер, днем тоже держались поодаль. Однажды, правда, предприняли нападение небольшой стаей, но маленькое войско вмиг ощетинилось стрелами, метко разившими голодных хищников. Потеряв троих, волки отбежали и, когда всадники отъехали на достаточно безопасное расстояние, принялись пожирать своих собратьев.

Прошел еще день, а метель не унималась. Снег резал глаза, слепил, забирался под шубы, воротники. Мороз леденил носы, уши, пальцы рук, а колючие снежинки, гонимые ветром, жалили лицо. Кутаясь в шубу из волчьих шкур, Ноэль выразил неудовольствие по поводу столь спешного отъезда из замка. В самом деле, отчего было не подождать до лета? Хотя бы до весны?

– Мать стара уже, – послышалось в ответ из-под мехового воротника. – Умрет, не повидав меня – вовек себе не прощу. Она мечтает увидеться с тобой, я ведь говорила уже. Ради того, чтобы доставить ей радость, я отправилась бы в путешествие на край земли. Разве можно тянуть время, ожидая теплых дней?

– Проклятый ветер, никак не уймется, – пробурчал Ноэль, похлопывая рукавицами друг о друга. – Снег упорно бьет по глазам, обжигает, точно огнем. Кажется, все силы ада ополчились против нас, преграждая путь встречным ветром.

– Ты слышал слова старой ключницы, чтоб ей потерять последние два зуба! Она уверяла, что как минимум на неделю установится мягкая, безветренная погода без снегопада.

– Старая ведьма! И она еще утверждает, что умеет предсказывать холода, силу ветра и снежные метели!

– Говорит, будто за несколько дней до непогоды у нее начинают ныть колени. А поскольку они не ныли…

– Убей меня молния, если я еще поверю старой колдунье!.. А как там наш оруженосец?

Оба оглянулись назад. Пять лошадей шли без всадников, привязанные к саням. Арни сидел в них, закутавшись в шубу, и, натянув на уши заячью шапку, как ни в чем не бывало напевал веселую песенку саксонских крестьян. Из-под высокого воротника торчал только его красный нос. Остальные рыцари кутались в шубы рядом с ним.

– Молодец, он не унывает, – усмехнулась Агнес.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения