Читаем Два Генриха полностью

– А где же Гильом? – воскликнул Эд, обводя глазами придворных. – Почему он не встречает свою матушку? Он должен быть уже тут. Сколько можно, в самом деле, читать Гомера? Сказал ему кто-нибудь, что приехала его мать?

– За ним послали, монсеньор, и он скоро будет здесь, – ответили в толпе.

И тотчас со стороны пристройки послышался торопливый стук каблуков. Адвиса вышла вперед, расцвела лицом, широко раскинув руки:

– Гильом! Мой сын!

И заключила в объятия стройного юношу с волнистыми русыми волосами. По обычаю франков, он припал к рукам матери, а потом поцеловал ее в обе щеки, подставив ей затем свой лоб для поцелуя.

И тут взгляд юного графа Неверского упал на двух рыцарей, которых он раньше никогда не видел во дворце, а теперь просто не мог не заметить. Забывшись и раскрыв рот от удивления, он глядел на них, не говоря ни слова. Ему не доводилось видеть людей такого телосложения, и он мучительно искал ответа на немедленно вставший перед ним вопрос. Но, не желая долго ломать над этим голову, он спросил у матери:

– Кто эти двое?

Она ответила. Извинившись, что оставляет ее, сын бросился к королю:

– Дядя, это правда? Эти рыцари из Германии? Из страны, где властвует император?

Не дожидаясь ответа, он подошел ближе к брату и сестре, не сводя с них взгляда, полного восхищения. Он оглядывал их с головы до ног, от волнения глотая слюну, и не знал, что сказать этим людям, которые, вероятно, ассоциировались в его фантазии с полководцами древности или сыновьями античных богов. Наконец, весь во власти переполнявших его чувств, он с трепетом протянул руку Ноэлю:

– Меня зовут Гильом. Я граф Неверский, а французский король мой дядя.

Ноэль назвал себя, они обменялись рукопожатиями. Сияя от счастья, юный граф так же поздоровался и с Агнес. Потом обернулся к королю:

– Дядя, теперь я от вас ни на шаг. Ведь сей же час, полагаю, у вас с гостями завяжется беседа? Надеюсь, вы не прогоните меня, если я пожелаю присутствовать при этом? – И, увидев кивок короля, Гильом обрадованно воскликнул, хватая мать за руку: – Идем, матушка! Я хочу, чтобы ты была рядом. Веришь ли, но от этих двух рыцарей исходит тепло и дух благородства, что не так уж часто встречается в наше время. Уверен, мы станем друзьями, не правда ли? – обратился он к брату и сестре, которых в силу юношеского буйного воображения уже возвел для себя в степень кумиров.

– Несомненно, граф, – ответил Ноэль, не гася улыбки.

– Иначе и быть не может, друг мой, – сказала в свою очередь Агнес. – В твоей груди бьется отважное и доброе сердце, это сразу видно. Наши сердца не могут не откликнуться на его призыв к дружбе и взаимному доверию.

Гильом, слегка покраснев, подарил ей благодарный взгляд.

<p>Глава 11. Стрелы Амура</p>

Как и предсказывал юный граф, состоялась долгая беседа, порядком утомившая гостей из Германии. Для матери здесь не было ничего нового, тем не менее, она не покидала покоев короля, несмотря на то, что сын буквально забыл о ее существовании, с затаенным дыханием слушая рассказы рыцарей. Адвису же беспокоило присутствие сестры. Хотя они и улыбались приветливо друг другу, временами встречаясь взглядами, она все же чувствовала себя в плену тревоги. Желая избавиться от этого, она постоянно наблюдала за сестрой, рассчитывая прочесть в ее глазах, устремленных на Ноэля, лишь интерес к его рассказу, но не к нему самому. Но когда заговорила Агнес, а взгляд Констанции так и остался на лице Ноэля, точно прилип, она поняла, что рождается нешуточное соперничество двух вдов. И беспокойство, вместо того чтобы оставить ее, еще больше овладело ею. Разумеется, первенство принадлежало ей, и это ее утешало, но она слишком хорошо знала, сколь непостоянны влечения мужчин. А если вспомнить о возрасте, то чаша весов вмиг могла склониться в другую сторону.

Однако Констанцию вовсе не заботило чувство ревности, овладевшее сестрой. Она все так же мило улыбалась ей, когда их взгляды встречались. Так, во всяком случае, могло показаться постороннему наблюдателю. На деле же младшая сестра уже выработала программу действий. Едва беседа подошла к концу, она подозвала Гильома и шепнула ему несколько слов. Тот кивнул и, когда все стали расходиться, потянул мать за руку:

– Матушка, пойдем, я покажу тебе коллекцию оружия! Ты такую еще не видела.

– Оружия?.. – рассеянно пробормотала Адвиса, глазами пытаясь отыскать Ноэля.

– Ну да, я собирал его в походах. Мы ведь с дядей ходили войной на барона де Бельер и еще на двух рыцарей. И мы отняли у них замки, теперь это владения короля! Мне тоже пришлось драться, хотя я только оруженосец. Но дядя сказал, что я хорошо владею мечом, и он скоро посвятит меня в рыцари… Но куда ты всё смотришь? Кого ищешь? Тебе не интересно? А я так мечтал похвастать перед тобой…

Адвиса повернула голову, посмотрела Гильому в глаза, улыбнулась:

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения