Душа на осколки

— Когда вы уже наиграетесь? — Альма обхватила колени руками, отворачиваясь от Ринара, чтобы устремить взгляд в окно — щеки налились румянцем.

— Я не играю.

— Играете. Причем очень жестоко. Слишком жестоко…

Ринар подошел к кровати, надавил на девичьи колени, сначала заставляя их расслабить, а потом подтянул к себе, обхватил за поясницу, притянул ее лицо к своему. Снова поцеловал. Опять не слишком страстно, как тогда, на земле, но безумно чувственно. И вновь стоило сопротивляться, оттолкнуть, но никак не терпеливо ждать, особенно остро ощущая каждое касание.

— Перестань. Альма, прошу, перестань. Перестань накручивать себя и пытаться найти выход из ситуации, из которой не нужно искать выход. Чего ты хочешь, девочка? Просто скажи? Чего тебе угодно? Обратно во дворец? Дожидаться, когда королю понадобится последний осколок? В свою обитель? В мое поместье? Куда?

— Вы меня не спросили, хочу ли я сюда.

— Если тебя не устраивает это место, я найду любое другое.

— Меня не устраивают рамки. И то, что их устанавливаете вы.

— Это для твоей же безопасности.

— Я не просила вас обеспечивать мне безопасность.

— Мы ходим по кругу, Альма. Это ничего не даст. Скажи, чего ты хочешь? Выходить в город? Я приставлю к тебе охрану и ты сможешь в любой момент выйти, только не забывай о мороке.

— Не нужна мне ваша охрана, господи! — Альма попыталась отползти от мужчины, который все также придерживал ее за поясницу, неосознанно проводя пальцами по выступающим позвонкам. — Мне ничего от вас не нужно! Езжайте к жене! Прошу! Дайте мне отдохнуть от себя. Если не отпускаете, то хотя бы не давите так сильно! Я видеть вас не могу!

Она ожидала, что за ее просьбой последует очередная тирада вопросов, бессмысленных предложений и пустых слов. Но нет:

— Хорошо, — Ринар выдохнул слово, зарывшись лицом в ее волосы. Альма даже не сразу поняла, что ответ принадлежит ему, а не мерещится. — Я дам тебе столько времени, сколько нужно. Только не сходи больше с ума, гелин, прошу. Когда будешь готова поговорить — напиши. Я приеду.

Стоило за Ринаром закрыться двери, как Альма вновь свернулась калачиком на кровати, судорожно вздыхая. Побег не удался. Не удался этот, не получатся и следующие. И бежать она уже не рискнет, иначе… Лучше б он накричал, ударил, запер в клетке. Так было бы намного проще.

Лучше б он казался сущим кошмаром и проклятьем за грехи, а не такой сладкой мукой. Альма чувствовала, как сердце рвет на части. Это как с душой, но больней. Наверное, потому, что сейчас она не делилась добровольно, а изнывала от внутренних противоречий.

Ей так хотелось превратить собственный кошмар в сказку, так хотелось… Но он ведь никогда не будет сказкой. Альма помнила, как он любит свою жену. То чувство не прошло за полстолетия. Его не сможет разрушить простая человеческая девочка. Уже не смогла. А если сейчас позволить себе поверить, а потом все случится так, как должно — он наиграется и выбросить — тогда ведь Альма себя больше не соберет.

Он сможет от нее отказаться. Сможет сделать выбор не в ее пользу, а она? Сможет пережить и идти дальше? Спокойно смотреть на то, как узор на пальце тускнеет? Как он постепенно вновь о ней забывает?

Она так долго холила мысль о том, что лучше б ему не появляться в ее жизни… Но теперь ведь думать нужно о другом: он уже появился, что дальше?

Ответа на этот вопрос у Альмы не было. Зато было время. Он ведь дал время. Когда она будет готова, он приедет. Если когда-то будет.

Глава 18

Он обещал ждать, а она должна была написать.

Он ждал. Не появлялся больше месяца. Разве что во снах, но в этом винить Альма могла только себя. Ринар ведь не виноват что она горит ночами от его воображаемых прикосновений, взглядов из глубин сна, тихих слов, часть из которых он говорил, а часть она додумала сама.

Альма искренне надеялась, что будет все не так. Это время должно было помочь ей набраться сил, настроиться на борьбу с ним, выстроить в логическую последовательность все, что ее не устраивает волнует, бесит.

А закончилось все тем, что… она расслабилась.

— Леди Альма, может я сама, а вы пока вот яблочко съешьте? — Марта с надеждой посмотрела на хозяйку, а потом тяжко вздохнула, смиряясь, что нет. Самой ей сегодня готовить не светит.

Каждый раз, когда Альма изъявляла желание приобщиться к прекрасному, властительницы кухни напрягались — будто ждали подвоха… Правда проходило полчаса и по помещению уже разносился дружный смех — их леди умела быть жутко холодной, но так же хорошо умела и склонять к себе.

Довольно часто в последнее время Альма позволяла себе проводить время с людьми. Наедине с собой ей было сложней — чаще думалось о нем, а здесь, в компании весело трещащих поварих, энергия шла в нужное русло.

— Такими темпами, скоро вы нас рассчитаете, миледи, — Марта лукаво подмигнула хозяйке, стирая влажным полотенцем с ее лица следы муки.

— Почему? — сама же леди Тамерли, как ее называли здесь вопреки частым просьбам этого не делать, настолько увлеклась процессом, что не заметила, как мука запылила лицо, волосы, платье.