Душа моего духа

— Это всего лишь первая встреча, так что поступи, как Макс: расскажи ему о себе, — посоветовала Найли. — Найди что-то занимательное в случившемся с тобой, каким бы трудным заданием это ни казалось. Только не допускай моей ошибки: не задавай ему никаких вопросов.

Не слушая остальных, Лари уставился в свою тарелку, и его губы тряслись. Подмигнув Найли, Эльмира мягко взяла его за руку и повела в свою комнату. Он последовал за ней, как лунатик, рассеянно глядя на носки своих кед.

— Так-с! А вот об этом мы не договаривались! — Макс с недовольной гримасой проследил, как за парой закрылась дверь спальни. — И чем же мы с тобой займёмся, пока они борются со страхом?

— Мне кажется, что самое время для прогулки, не так ли?

Они направились к берегу, стараясь не замечать неловкость затянувшегося молчания. Иногда они бросали друг на друга неуверенные взгляды, вынужденно улыбались и тут же снова приклеивали глаза к горизонту. Кто-то из них должен был попытаться сделать первый, метафорический шаг навстречу. Этим кем-то стала Найли.

— Будет честнее, если я расскажу тебе про Айлу. А то я знаю про твои прегрешения намного больше, чем ты про мои.

— Ты знаешь о моих так называемых прегрешениях, потому что я совершил их на виду у всего мира. Рассказывай, чем умудрилась отличиться ты? Ты говорила, что была вовлечена в какой-то судебный процесс.

— Кимми и Дон. Я ношу их фотографии с собой.

— И кто они такие?

— Дети, чью жизнь я разрушила. Кимми 6 лет, Дону — 8. Я могла спасти их отца, и я могла спасти их мать, но я этого не сделала.

Её рассказ был сухим, строгим, и Макс слушал, не перебивая.

— Вот теперь мы на равных, — закончила Найли. — Ты знаешь, от чего я пыталась сбежать. Я представляю, какие чудные эпитеты ты подберёшь для меня.

— Но ведь суд тебя оправдал? Они прослушали записи вашей встречи с Айлой и заключили, что ты не могла догадаться о том, что она собиралась сделать?

— Это не имеет значения. Для меня это не имеет значения, — поправилась она.

Макс хмыкнул и щёлкнул пальцами по воротнику её рубашки, стряхивая хлопья пепла. Воздух вокруг них был горячим, струящимся, и, время от времени, мимо пролетал пепел, напоминая им о том, что они живут у подножья действующего вулкана. Вспомнив об этом, Найли повернулась и посмотрела на рваные края скал. На вершине стоял Тиниалирий, и Найли показалось, что он смотрел прямо на них. Она дёрнулась и споткнулась о камень, потеряв равновесие. Макс поймал её за плечи уже почти у самой земли, и, тяжело дыша, Найли в ужасе посмотрела на дымящиеся камни в десяти сантиметрах от её лица. Когда она снова подняла глаза, Тиниалирия уже не было. Она пару раз моргнула, пытаясь понять, было ли всё это очередной галлюцинацией. Хозяин Младшей земли следит за ними?

Ровный голос Макса вывел её из оцепенения.

— На одной из предвыборных встреч нашей партии какая-то женщина бросила мне в лицо свой бюстгальтер. Представь себе: я стою на сцене, в лучах прожекторов и объясняю нашу стратегию в области образования. И тут в меня летит этакий розовый кружевной комочек, и какая-то дамочка кричит: “Я люблю тебя, Макси!”

Найли захохотала так громко, что тут же зажала рот руками в смущении.

— Извини, что я так… засмеялась. Полагаю, что это было ужасно.

— Смешно и ужасно. Именно тогда я понял, что это — конец. А после этого, на пресс-конференции, мне задали вопрос о том… — Неожиданно для себя, Макс рассказал Найли о дне выборов и даже о том, каким мучительным был его последний выход из здания Союза.

Они долго сидели на чёрной гальке и смеялись, болтая о прошлом, которое уже совсем отделилось от их реальности и теперь плавало где-то над их головами, смущая и поражая своей незначимостью. Потом, вспомнив о том, что накалялось между ними, они затихли и побрели к дому. Время от времени Найли смотрела на скалы, но Тиниалирия видно не было.

Лари и Эльмира сидели на пороге, уминая тарелку винограда.

— И не спрашивайте, откуда здесь взялся виноград, — захихикала Эльмира. — Как всегда, он просто появился в холодильнике. Где-то на этом материке есть очень красивые места.

За время отсутствия Найли и Макса Лари пришёл в себя.

— Не осуждайте меня, я и сам себя не узнаю, — смущённо попросил он. — Мне стыдно, что я так распался на куски.

— Думаю, что все мы чувствуем себя точно так же. Неужели ты уже забыл, что случилось вчера вечером? Вспомни, как я с криками ввалилась через порог, готовясь к неизбежной смерти. Уверена, что Макс ещё долго будет мне это припоминать! — Найли заметила, что Макс не отреагировал на её слова и направился к холодильнику.

— Дело в том, что я — банкир, я — человек цифр. Я говорю языком денег. Я совсем не умею развлекать, — признался Лари. Он платил тем, кто предоставлял развлечения. Когда у тебя достаточно денег, чтобы платить другим, то самому тебе не о чем волноваться. Лари умел быть властным, загадочным, щедрым, а другого от него никогда не требовалось. Однако эти качества оказались никчёмными на Младшей земле.

— Как это, не умеешь развлекать? Многое может сойти за развлечение, каждый хоть что-то, да умеет.