Дурная кровь

Талла возмущённо взвизгнула и бросилась наперерез, но Верд упёрся раскрытой ладонью ей в лоб, заставляя вхолостую скользить по снегу.

– Я глас богов! Я не заслужил такого отношения!

Санни выкарабкался из сугроба, но поскользнулся и тут же плюхнулся обратно, восседая на нём, как на троне.

– Сказал бы я, что ты заслужил, да при девке не хочу выражаться!

– А то я этих слов не слышала, – фыркнула Талла, подгибая ноги и повисая на руке охотника.

– Цыц! – щёлкнул он по носу колдунью и снова повернулся к приятелю, начавшему потихоньку отползать в сторону переулка: – Ты мне в попутчиках не нужнее лошадиного помёта! Хотел добраться под моей охраной до ближайшего города? Пожалуйста, на все четыре стороны можешь проваливать! Я ещё и ускорения придам!

Санторий увернулся от демонстрации, но тут же позорно кувыркнулся на тропинку.

– Ну так и шёл бы себе! – Он попытался гордо выпрямиться. – Шёл бы сам… Шёл бы, куда меня послал!

– Да? И куда бы я дел твою клячу? Тем более без седла! На закорки бы взвалил?

Талла вскинула руку:

– О, я! Я! Я! Я могла бы её повести!

– Не лезь, дурная! А ты, – Верд пихнул Санни в грудь, отчего служитель снова вынужденно уселся на холодное, – додумался манатки свои бросить вместе с кобылой, схватить все оставшиеся деньги и пойти тра… развлекаться!

Санторий вспылил. Он выхватил из кошеля горсть монет и бросил в лицо охотнику:

– Деньги?! Так вот в чём дело? На, забирай! Только за ними и пришёл, а не за мной, верно? Да работающие здесь женщины честнее тебя! А ты… ты… Да лучше бы ты их у меня отобрал!

– Я?! Да ты сам упёр их из храма!

– Прихожане жертвовали на то, чтобы Слово Троих звучало громче! И я, да будет тебе известно, потратил их на благое дело!

– Если баба поминает богов, это не значит, что она ударилась в религию, придурок!

– Вообще, эта, по-моему, была в шаге от того, чтобы уйти в служки, – вставила Талла.

– А то я не знаю! По-твоему, я тупой?! – негодовал Санторий.

– По-моему – да! – лаконично подтвердил Верд.

– Ну так и оставил бы меня здесь, где царит любовь! – патетично потребовал Санни.

Дурная задумчиво пнула ледышку:

– Она же царит, только пока кошелёк полный…

– Вот-вот, – поддержал её охотник. – А потом ты без денег и штанов по городу бегал бы в поисках своих пожитков!

Санторий просветлел:

– Верд…

– Идиот!

– Верд…

– Ты что, не узнаёшь этот город? Не понимаешь, что с тобой могут сделать, если поймают?

– Верд…

– Или совсем память отшибло после стольких лет чтения молитв?

– Верд, так ты обо мне… заботился?!

– Нет! – гаркнул охотник.

– Да, – деловито перевела Талла.

Промокнув выступившие слёзы, толстячок смущённо поправил рясу и раскрыл объятия:

– Друг мой…

Верд попятился:

– Отвали.

– Дорогой мой сердечный друг…

– Отстань!

Охотник никогда не трусил перед лицом опасности. Оглоеды, шварги или разбойники не заставляли его так затравленно озираться.

– Дру-у-у-уг!

– Отстань, сказал!

Точку в ссоре поставила Талла. С восторженным писком она бросилась на шею наёмника:

– Обнимашки!

А там уже и Санторий подоспел:

– Я знал, я чувствовал, что между нами ещё не всё кончено! Друг! Побратим! Брат! Я верил, я чувствовал!..

– Да отпустите меня! Ненормальные!

Охотник вертелся на месте в попытке сбросить с себя воспылавших любовью попутчиков, но те вцепились как клещи и только дрыгали ножками, когда Верд в бешенстве приподнимал их над землёй.

С трудом выпутавшийся из кольца рук, пришибленный, беспомощный и несчастный, наёмник побрёл по узким улочкам. Наполненные счастьем спутники не отставали, хотя сейчас он дорого бы дал за то, чтобы какая-нибудь сосулька отскочила от крыши и похоронила их обоих.

– Теперь мы никогда не расстанемся, друг!

Охотник осознал, что скоро начнёт тихонечко подвывать.

– Я так рада, что вы помирились! – Талла подпрыгнула, сшибая с ближайшей крыши снежный бархан.

– Возблагодарим же богов, наделивших тебя умением прощать!

Наёмник не отказал себе в удовольствии и всё же взвыл.

* * *

Пережить события этого вечера Верд оказался способен только после пары кружек горячего и крепкого напитка. Талла вместо своей порции получила по носу и разогретый компот, а вот Санни с большим удовольствием поддерживал питие «за возобновление дружбы».

– Да будет тебе известно, что я и пальцем не тронул ни одну из падших женщин в доме госпожи Ласки! – торжественно рыгнув, выдал Санторий.

– Да плевать я хотел, чем ты их, – отмахнулся Верд.

– Нет, ты не понимаешь!

Служитель перегнулся через стол и схватил охотника за ворот рубашки. Тот очень-очень медленно опустил взгляд на смятую ткань, а потом снова поднял на лицо приятеля. Санни кашлянул, расправил воротничок и сел на место. Но долго не промолчал:

– Многие годы Дом Желаний не давал мне покоя!

– Ещё бы, – фыркнула Талла, – видела я, чем там мужики занимаются. От такого покой и сон не то что на годы, на всю жизнь потеряешь: кошмары видеться начнут…

– И ты туда же, невинное дитя?!

Верд приподнял бровь, а колдунья удивилась вслух:

– Невинное дитя? А как же «наглое, неугодное богам отродье»?