Читаем Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии полностью

Пока все собравшиеся – боги, альвы, дверги и даже некоторые великаны – наблюдали за церемонией, огонь медленно поглотил весь корабль, выпустив плотный шлейф черного дыма и наполнив воздух тошнотворным смрадом горящей плоти. Огонь стих только тогда, когда обгоревший остов корабля исчез в волнах. Затем на том месте, где только что произошло отчаянное испытание для органов чувств и эмоций, воздух и вода замерли в совершенном спокойствии – почти зловещая картина.

Тем временем Хермод скакал на Слейпнире в Хель в надежде освободить Бальдра из лап богини смерти. Девять ночей он ехал по все более глубоким и темным долинам. Наконец, дневного света в этих лежащих ниже уровня земли впадинах и густых, извилистых лесах стало так мало, что Хермод вовсе не мог видеть, и ему пришлось положиться на более обостренные зрение и чутье Слейпнира.

Потом в непроглядной темноте впереди он увидел сверкающее золото – вначале слабый отсвет, а затем яркое сияние. То был золотой мост через яростно рокочущую реку Гьёлль («Громкий шум»), опоясывающую потусторонний мир.

Когда Хермод вступил на мост, великанша по имени Модгуд («Жестокий бой»), внушающая страх, вышла ему навстречу.

– Кто ты и какого ты рода? – потребовала она ответа. – Вчера по мосту проехало целых пять армий мертвецов, но мост трясется под тобою одним не меньше, и, если уж на то пошло, – она подозрительно посмотрела на Хермода, – цвет лица у тебя вовсе не как у мертвого.

– Меня послали разыскать Бальдра в Хеле, – ответил ей Хермод. – Ты его видела?

Модгуд ответила, что он прошел по мосту некоторое время назад, и позволила Хермоду продолжить свой путь.

На другой стороне моста усталый, но упорный путешественник добрался до ворот в Хель. Они были закрыты, и у Хермода не было никаких средств, чтобы распахнуть тяжелые створки. Но любые стены не были слишком высоки для Слейпнира, который перепрыгнул через ограду с богом на спине. Вдвоем они направились в палаты Хель. Хермод спешился, оставил Слейпнира снаружи у двери и вошел в дом. Внутри он нашел Бальдра, бледного, с застывшим лицом и неподвижного, сидящего на почетном месте рядом с самой Хель.

Проведя в доме ночь, как это положено вежливому гостю, Хермод приступил к делу. Он молил Хель отпустить его брата и рассказал, как все во Вселенной рыдают из-за его отсутствия.

Хель выслушала его просьбы с мрачным выражением лица. Когда Хермод закончил, она сказала:

– Ты говоришь, все боги и их творения оплакивают Бальдра. Это нужно проверить, и именно это я и предлагаю сделать. Если ты заставишь всех до единого существ в космосе плакать и рыдать из-за утраты Бальдра, тогда я позволю ему вернуться с тобой в мир живых. Но если хотя бы один камень, одна вошь или одна травинка удержатся от слез, тогда Бальдр должен остаться со мной.

Хермод охотно согласился на эти условия и истово поблагодарил Хель за готовность пойти на жертву. Когда Хермод собирался уходить, Бальдр отдал ему Драупнир, чтобы у Одина было что-нибудь на память о сыне, а Нанна передала нарядную одежду и украшения для Фригг.

Когда Хермод вернулся в Асгард и рассказал богам о том, что сказала Хель, они, не теряя времени, принялись обходить всю Вселенную, и убеждать всех в ней, чтобы они оплакали Бальдра – каждый альв, каждый дверг, каждый человек, каждое растение, каждое животное, каждая гора, каждая река, каждая звезда. К тому времени, когда их путешествие заканчивалось, все, мимо чего они проходили, горько рыдало над судьбой Бальдра, и боги преисполнились надежды насчет того, что им удастся пройти проверку Хель.

Но потом они встретили великаншу Тёкк («Спасибо»), которая одиноко сидела в пещере. Ее глаза были сухи. Когда боги попросили ее найти в своем сердце сострадание, оплакать Бальдра и дать ему возможность вернуться к жизни, великанша усмехнулась и сказала им:

– Я никогда не любила этого вашего мужлана. Пусть он останется с Хель.

Некоторые говорят, что под личиной Тёкк скрывался не кто иной, как Локи, и, возможно, они правы. В любом случае в тот день боги не добились того, чего хотели, и Бальдр был обречен оставаться с Хель до Рагнарёка.

<p>Глава 40</p><p>Смерть Бальдра (Версия 2)</p>

Другая «полная» версия мифа о гибели Бальдра, дошедшая до нас, – это история, рассказанная средневековым датским историком Саксоном Грамматиком в «Истории данов» (Gesta Danorum).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука