Читаем Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии полностью

После того, как это было сделано, боги развлекались тем, что бросали все, что у них было под рукой, в Бальдра, и с удивлением и смехом наблюдали, как их стрелы, топоры, мечи и камни отскакивали от него, не оставив даже малейшей царапины. Бальдр был так же изумлен и воодушевлен, как все остальные, и боги решили, что это отличный способ обеспечить его неуязвимость.

Но эта неуязвимость вскоре оказалась одной сплошной видимостью, поскольку Фригг сделала ошибку, которая дорого обошлась богам.

Хитрый Локи пришел к Фригг под личиной обычной женщины и спросил ее, есть ли что-то, от чего она не смогла получить клятву не причинять вреда ее сыну.

– Ну да, – невзначай ответила Фригг, – я не взяла клятву у омелы. Но, в конце концов, это такое маленькое, слабое, тонкое растение, какой вред оно может причинить Бальдру?

Это была именно та информация, которую надеялся раздобыть Локи. Он тут же ушел, нашел побеги омелы, растущие к западу от Вальгаллы, и сделал из них что-то вроде копья.

К.Э. Деплер. Смерть Бальдра

Локи принес копье из омелы туда, где боги весело бросали разные вещи в неуязвимого Бальдра. Он нашел Хёда, брата Бальдра, стоявшего позади всех богов. Хёд был слеп и сам не мог прицелиться в Бальдра, так что он наслаждался, слушая, что происходит вокруг, и не принимая в этом участия.

Локи приблизился к слепому богу и сказал ему:

– Хёд, мой дорогой друг, несправедливо, что ты один из всех богов не воздаешь Бальдру честь и не даешь ему показать свою неуязвимость всем присутствующим. Возьми, – и он вложил копье из омелы ему в руки. – Я направлю его прямо в цель, и, когда скажу, отправь его в полет.

Локи расположил руки Бальдра так, что копье было направлено прямо в грудь его брата.

– Давай! – крикнул Локи с восторгом.

Хёд бросил копье в полную темноту перед собой. Затем он услышал громкий хлопок, кошмарный крик боли и тяжелый удар, который, казалось, отдавался эхом в последовавшей за ним полной тишине.

Застывшие от ужаса боги долго не могли вымолвить ни слова. Тело Бальдра, пронзенное всего лишь побегом омелы, безжизненно лежало в луже крови перед ними.

Первыми звуками, нарушившими тишину, были приглушенные всхлипы, постепенно перешедшие в рыдания всех присутствующих. Но никто не скорбел сильнее, чем Один, который лучше всех понимал все последствия смерти его сына: она была предвестием Рагнарёка, смерти всех богов и его собственной смерти вмести с ними.

Все знали, кто виновен в этом убийстве, но Асгард был настолько священным местом, что никто не решался пролить кровь в его стенах, даже в качестве наказания за жестокое преступление.

Первой заговорила Фригг:

– Мой сын теперь уже отправился в Хель вместе с другими тенями мертвых. Если кто-то из вас вызовется совершить путешествие в это мрачное и печальное царство и выторговать душу Бальдра у богини, чье имя дало название месту, этим он заслужит мое вечное уважение и любовь.

Один бог выступил вперед – Хермод, другой сын Одина. С выражением благородной решимости на заплаканном лице он вызвался ехать. Один дал ему Слейпнира, самого подходящего коня для такого рискованного задания, и Хермод отправился в Хель.

Тогда боги переключили свое внимание на то, чтобы устроить погребение для своего павшего товарища. Для него были устроены приличествующие высокопоставленному лицу похороны с великолепным кораблем, который должен был послужить погребальным костром. Но когда пришло время спустить его в море, озадаченные боги обнаружили, что корабль не трогается с места. В раздражении они позвали Хюрроккин («Иссушенная огнем»), очень сильную великаншу. Весь путь от Ётунхейма Хюрроккин проделала верхом на волке, а поводьями ей служили змеи. Когда она приехала, понадобилось четыре берсерка, чтобы удержать и привязать ее скакуна. Хюрроккин смогла столкнуть корабль Бальдра в воду одним толчком, таким чудовищным, что с катков посыпались искры, а земля задрожала. Тор, ненавидящий весь род Хюрроккин, заподозрил, что она пытается убить всех присутствующих. Он вытащил свой молот и убил бы ее прямо на месте, если бы другие боги его не удержали.

Тело Бальдра с соответствующими церемониями поместили на корабль. Его жена Нанна стояла среди скорбящих, и, когда она увидела, что тело мужа несут на погребальный костер, ее сердце разорвалось и она умерла на месте. Боги решили, что надлежит положить ее тело рядом с телом мужа на кучу дров на корабле и вместе проводить их в мир иной. Под телами супругов зажгли костер, и Тор освятил его своим молотом, когда огонь начал медленно пожирать дерево корабля. Дверг по имени Лит («Цветной») пробежал перед Тором, когда бог грома заносил молот над кораблем, и Тор пнул карлика в костер. Один торжественно положил в огонь свое легендарное кольцо Драупнир, которое каждую девятую ночь приносило своему владельцу восемь таких же колец. Коня Бальдра возвели на костер во всей сбруе.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука