Друзья и недруги. Том 2

– Что это не просто разбойники, их не горстка, а сэр Рейнолд и сэр Гай ведут войну, в которой заведомо обречены на поражение. Полагаю, принц был бы сильно разгневан на них за утаивание истинного положения дел, а им пришлось бы сознаться в том, что они не в силах одолеть графа Роберта. Ведь он из Шервуда управлял всеми Средними землями! Он, а не сэр Рейнолд, и даже не сэр Гай. И об этом узнал бы принц Джон?! Потому-то сэр Рейнолд из осторожности, а сэр Гай более из самолюбия предпочли оставить сэра Роджера в неведении.

Мы замолчали, и я задремала под мерный стук копыт, когда Джеффри вновь заговорил, предложив обсудить мое возвращение:

– Сэр Гай не знает, что вы были гостьей графа Роберта. Гонца принял я и доложил сэру Гаю, что вам стало плохо на обратной дороге. Вы можете не говорить, что граф Хантингтон принял в вас участие.

– Какой смысл в умалчивании? – возразила я. – Кто-нибудь обязательно проговорится. Ратники, например.

– Они будут молчать, миледи, – уверенно заявил Джеффри.

– Не ратники, так слуги, что были со мной. Он все равно узнает, Джеффри, так лучше от меня, чем от слуг, – ответила я с безмятежностью, вернувшейся в сердце от одного лишь упоминания имени графа Роберта.

– Подумайте, миледи! Хорошенько подумайте! – настойчиво предупредил Джеффри.

Я рассмеялась:

– О чем думать, Джеффри? О том, насколько сильно он разозлится? Мне все равно. Я промолчу только в одном случае – если, рассказав ему все как есть, подведу тебя.

– Нет, миледи, меня вы не подведете. Я найду что ответить сэру Гаю.

– Тогда не вижу смысла в уловках.

Гай, разумеется, не встречал меня ни у ворот, ни во дворе замка. Осведомившись о нем, я услышала в ответ, что он собирается в трапезную, и Лайонел вместе с ним. Сколько раз я пыталась убедить Гая, что сыну вредна еда, которую готовят для взрослых, но это было бесполезно.

Приказав подать воду для умывания, я пожелала, чтобы мне помогла переодеться Джоанна. Подобные услуги не входили в ее обязанности старшей над челядью замка, но я позвала Джоанну, желая услышать ответ на вопрос, который всплыл в моей памяти после встречи с леди Марианной. Однажды давно я задавала его – и не кому-нибудь, а Джоанне. Тогда я удовольствовалась ее ответом, но сегодня усомнилась в нем и желала узнать правду.

Джоанна пришла – молчаливая, очень сдержанная. Она всегда была такой, сколько я ее знала. Склонна ли она к откровенности? Ведь было время, когда я превратилась в настоящую фурию, озлобившись на пренебрежение Гая, одновременно сопровождавшееся его неверностью, которую он не заботился скрывать от меня. Для Гая я не была достойным противником. Не в моих силах было призвать его к ответу, и я занялась тем, что шпыняла служанок, побывавших в его постели. Джоанне доставалось от меня больше всех, поскольку Гай очень часто одаривал ее своей благосклонностью. Потом я усовестилась, взяла себя в руки и посчитала за лучшее закрыть на все глаза. Но до того я успела подстроить Джоанне немало каверз, одна из которых едва не закончилась ее гибелью. Не думаю, чтобы она забыла об этом, и все же я надеялась, что сумею разговорить ее.

Сделав реверанс, Джоанна осведомилась, какое платье я желаю надеть. Я ответила. Она принесла выбранный мной наряд, разложила его на кровати и собиралась помочь мне снять дорожное платье, испачканное пылью и пятнами крови. Я остановила ее и, глядя Джоанне в лицо, – ее глаза упорно смотрели в пол – сказала:

– Впервые прибыв в замок, я удивилась, что слуги и ратники странно поглядывают в мою сторону, словно я заняла чужое место. Я даже спросила тебя, не был ли сэр Гай ранее женат или помолвлен. Ты ответила: нет.

Не выказав удивления, Джоанна пожала плечами:

– Я сказала вам правду, миледи.

– Не всю!

Она наконец вскинула на меня глаза, и я, чтобы она не сочла мои слова обвинением в умолчании или лжи, поторопилась объяснить, смягчив голос:

– Да, он не был женат или помолвлен до брака со мной, но чье место я все-таки заняла? Скажи мне, Джоанна, не бойся! Ты не рассердишь меня и не ранишь. Я и сама догадываюсь, но желаю знать наверняка. Ты сделаешь мне одолжение, если ответишь с предельной честностью.

Испытующе глядя на меня, Джоанна продолжала молчать, и тогда я сама произнесла:

– Леди Марианна, верно?

Это имя отомкнуло уста Джоанны, и она призналась:

– Ее боготворила и челядь, и дружина, все до последнего человека. Мы мечтали, чтобы однажды свершилось чудо и леди Марианна прибыла в этот замок нашей госпожой.

– И Джеффри? – спросила я неожиданно для себя.

– Джеффри – особенно! Если сэр Гай видел в леди Марианне будущую супругу, то в глазах Джеффри она была и остается небесным созданием.

– Чем же она покорила вас?