Друзья и недруги. Том 2

Она металась по постели, по ее горлу прокатывались стоны, словно Гвендолен давилась то ли криком, то ли рыданиями. Присев рядом с ней на кровать, Джеффри осторожно дотронулся до ее плеча. Она тут же открыла глаза и в упор посмотрела на него. Джеффри был уверен, что она прикажет ему немедленно уйти прочь, но Гвендолен молчала. С тяжким глубоким вздохом она села и медленно, словно простое движение давалось ей с огромным трудом, отбросила с лица волосы, выбившиеся из растрепавших кос. Она так долго сидела, молчала и смотрела перед собой невидящими глазами, что Джеффри рискнул вызвать ее гнев, нарушив молчание:

– Привиделся страшный сон, госпожа?

Губы Гвендолен пошевелились, и он услышал почти беззвучный выдох:

– Кровь!

– Где кровь? – не понял Джеффри.

– Везде, – тихо ответила Гвендолен, все так же глядя перед собой. – На полу, на стенах. Кровавые пятна, лужи крови.

Джеффри начал догадываться.

– Вы бывали в Кирклейской обители? – спросил он, пристально глядя на Гвендолен.

Она молча кивнула и повернула к нему голову:

– Да. Еще в ту самую осень. Узнав, что дядя собрался туда, я упросила его взять меня с собой. Мы вместе с ним были в тех самых покоях.

Джеффри подумал, что монахини наверняка успели к тому времени отмыть все следы крови и с пола, и со стен. Гвендолен, словно прочитав его мысли, усмехнулась тяжелой, не детской усмешкой:

– Все верно! Там было чисто, безупречно чисто, и стены сияли белизной свежей побелки. Только я видела, как на них проступает кровь, – Гвендолен вдруг схватила Джеффри за руки и, сжимая их горячими, как огонь, пальцами, спросила, задыхаясь на каждом слове: – Скажи, почему Брайан де Бэллон убил их?! Ведь он сам признался моей матери в том, что был осведомлен о помиловании королем моего отца! А матушка? Как он мог застрелить ее? Почему?!

Глядя в ее глаза, где полыхал огонь, Джеффри усмехнулся про себя. Помилование! А в чем провинился граф Роберт, чтобы нуждаться в помиловании? Если только в неуклонном следовании собственным принципам, одним из которых была верность вассальной клятве королю, страстно жаждавшему смерти отца этой девочки.

– Потому, леди Гвендолен, что Брайан де Бэллон – убийца, – сказал он и вздрогнул, услышав новый вопрос:

– Как твой бывший господин Гай Гисборн?

Гвендолен обхватила руками колени и смотрела на Джеффри исподлобья с такой угрюмой ненавистью, что он понял: она видит сейчас не его, а сэра Гая. У нее было счастливое детство в Веардруне, ее обожали отец и мать, она знала, что они горячо и преданно любят друг друга. Сэр Гай положил конец ее детству, а Брайан де Бэллон обрек на сиротство. За что ей питать хоть малейшую приязнь к Джеффри, служившему сэру Гаю? Это ему надо быть благодарным за терпимость, которую старалась проявлять Гвендолен к его присутствию в Стэйндропе.

– Нет, госпожа. Отчаявшись завоевать дружбу вашего отца, сэр Гай стал его лютым врагом. Его много в чем можно винить, и у вас есть на то полное право, но сэр Гай не был хладнокровным убийцей, как Брайан де Бэллон.

– Ты можешь привести тому доказательства? – презрительно усмехнулась Гвендолен.

– Они очевидны. Сколько лет длилась вражда сэра Гая с вашим отцом? Годы! Неужели вы думаете, что сэр Гай был не в силах замыслить и осуществить покушение на графа Роберта, пока тот оставался наместником короля в Средних землях, но английский трон уже занимал не Ричард, благоволивший вашему отцу? Я привел вам один пример, могу привести и другие.

– Все равно! – Гвендолен небрежным жестом отмела довод Джеффри, продолжая упорствовать. – Какая, в сущности, разница? Зло всегда остается злом. Зачем разбираться в его обличиях?

– Чтобы уметь защищаться и побеждать, – спокойно ответил Джеффри. – Коль скоро зло нападает по-разному, то и отражать его надо, не ошибаясь в оружии.

Гвендолен упрямо хмыкнула, но призадумалась, взмахом руки приказав Джеффри оставить ее одну.

– Леди Гвендолен ничего не знает о тайном приказе короля Иоанна? – спросил Джеффри графа Линкольна на следующее утро.

Тот повел в его сторону глазами и отрицательно покачал головой:

– Нет. Не вздумай и ты даже словом обмолвиться!

– Почему вы решили скрыть от нее всю правду?

Реджинальд мог бы сказать, что не обязан отчитываться перед бывшим наемником, но ответил:

– Гвендолен еще слишком мала для такой правды. К тому же она носит графский титул, она вассал короны. Ты хочешь, чтобы она подняла бунт против короля Иоанна?

– Бунт? Леди Гвендолен, которой недавно минуло всего десять лет? – изумился Джеффри.

– Значит, ты недостаточно хорошо изучил ее, раз так удивляешься, – невесело рассмеялся граф Линкольн.

Джеффри стал внимательнее приглядываться к старшей из сестер, а приглядывать за ней и того тщательнее. Прошел еще один год, и он собственными глазами убедился в том, какой неукротимый дух Гвендолен унаследовала от родителей.