Драгоценности солнца

Возможно, ей нужно попытаться добавить что-то из этого... Скорее всего, ритм... В свою работу. Почему исследование должно быть таким высокопарным, таким научным? Хуже не станет, если дать джазу и вложить свои собственные мысли и чувства, часть ее опыта и впечатлений. Описать тех, кто поведал эти истории, как их рассказали и где. Дымный паб, наполненный музыкой, оживленная кухня О'Тулов, холмы, по которым она гуляла с Эйданом. Все это сделает ее работу более личной, более подлинной.

Настоящим произведением.

Она сложила руки, крепко сжав ладони. Позволить себе писать так, как ей всегда хотелось. Раздумывая, она дала себе ощутить всю прелесть этого, и смогла почувствовать, будто замок внутри нее плавно открылся. Если ничего не получится, какое это будет иметь значение? Во всяком случае, она уже была ординарным учителем. Если она окажется не более чем средненьким писателем, то, конце концов, она станет тем, кем отчаянно хотела быть.

Волнение билось внутри. Джуд положила руки на клавиатуру, а затем быстро отдернула их. Неуверенность в себе, ее старый спутник, опустилась в кресло рядом с ней. Да ладно, Джуд, у тебя нет никакого таланта для самовыражения, сказала она себе. Держись того, что умеешь. Все равно никто не станет публиковать твою рукопись. Ты уже недопустимо распустила себя. Держись первоначального плана.

Конечно, никто не станет это публиковать, признала она со вздохом. Слишком много для исследования, статьи или научного труда. Две дюжины историй — это слишком много. Логично было бы отобрать лучшие шесть, проанализировать, как планировалось, а затем надеяться на публикацию, если академия заинтересуется.

Это благоразумно.

Бабочка присела на угол стола, взмахнув кобальтовыми крыльями. На секунду показалось, будто насекомое изучает ее с таким же любопытством, с каким девушка смотрела на нее. И тут она услышала переливы музыки, свирели и флейты, надрывный плач струн арфы, пролившейся по холмам прямо на нее, заставляя поднять глаза на эту мерцающую зелень.

Почему в таком месте она должна быть Благоразумной Джуд? Магия уже коснулась ее. Она должна быть готова, чтобы открыться ей еще больше. Она не станет писать это проклятое исследование. Хочет, о боже, как она хочет написать книгу. Не будет опираться на то, что знает или что все от нее ожидают. В конце концов, тянуться к тому, что жаждет узнать, к тому, что никак не смела ожидать от себя. Провалится или преуспеет, но у нее будет свобода переживаний.

Когда неуверенность в себе вновь подала голос, Джуд грубо отправила ее подальше. Идет дождь, и мгла кружится за окном. Пламя сияет маленьким сердечком в моей кухне. Из-за дождя цветы насквозь промокли.

Пар поднимался над чашками чая, что стояли между мной и Эйданом, когда он рассказал мне эту историю. Его голос, как его страна, полон музыки и поэзии. Он держит паб в Ардморе, которым его семья владела поколениями, и работает хорошо, ибо это очень уютное и приятное место. Я часто видела, как он стоит за стойкой бара, слушает или рассказывает истории, пока звучит музыка и посетители пьют свои пинты.

У него бездна обаяния, и лицо, что радует глаз женщины и вызывает доверие мужчины. Его улыбка быстра, а характер спокойный, но и то, и другое сильно. Сидя в моей тихой кухне в тот дождливый вечер, он поведал мне вот что.

Джуд прижала пальцы к губам. Ее глаза сверкнули, засияли пониманием.

«Вот», — подумала она. — «Начала. Начала, и это так будоражит». Это ее. Господи, ощущение опьяняло.

Медленно выдохнув после написанного вступления, девушка начала печатать рассказанную Эйданом легенду о леди Гвен и принце Кэррике. Перечитывая историю, добавляя то, как говорил Эйдан, свои мысли, как камин тускло освещал кухню, как солнечные лучи, появляясь и исчезая, косо падали на поверхность стола.

Закончив, она вернулась к началу, что-то добавила, кое-где заменила записанные мысли. Воодушевленная, создала новый файл. Ей нужен пролог, не так ли? Он уже вертелся у нее в голове. Не дав себе времени на размышления, девушка начала писать то, что шло из головы к пальцам. В мозгу будто кто-то пел. Текст был простым и изумительным.

Я пишу книгу.

Эйдан остановился у калитки и просто смотрел на нее. «Какая картинка», — подумал он. – «Сидит, окруженная цветами, и лупит по клавишам так, будто от этой маленькой машины зависит вся ее жизнь».

Нелепая соломенная шляпа затеняла глаза девушки, очки в широкой черной оправе пристроились на носу, ярко-голубая бабочка танцевала над ее левым плечом, словно стараясь прочесть слова, возникающие на экране монитора.

Джуд постукивала ногой, будто в такт музыке, что звучала в голове. Эйдан спросил себя, осознанно это, или мелодия служит фоном ее мыслям. Девушка улыбалась, значит, ее думы были приятны. Он надеялся, что ему дадут прочесть написанное. Это любовь на него так повлияла, или она действительно потрясающе красива и словно светится изнутри?