Драгоценности солнца

Больше от неопытности, чем преднамеренно, она стала медленно расстегивать свои брюки.

— Надеюсь, ты извинишь, если я буду неловкой.

Его рот пересох в предчувствие того, что последует.

— Я не вижу никакой неловкости. Мне кажется, ты очень убедительна.

Ее пальцы были неуклюжи, но она справилась, и брюки упали на пол. Еще немного черного кружева, «V»-образный треугольник, оголяющий живот и высоко поднимающийся на ее бедрах. У нее не хватило смелости надеть соответствующую подвязку и прозрачные черные чулки, которые Дарси уговорила ее купить. Но, видя выражение лица Эйдана, она решила, что в следующий раз обязательно их наденет.

— У меня сегодня был день покупок.

Он не был уверен, что сможет произнести хотя бы слово. Она стояла в неярком освещении паба, с откинутыми назад волосами, с мечтательными глазами морской богини, одетая только в черное кружево, которое буквально кричало о сексе. К какой части ее тела мужчина должен прислушиваться?

— Я боюсь к тебе прикоснуться.

Джуд переступила через брюки и сделала шаг к нему.

— Тогда я прикоснусь к тебе.

С бьющимся сердцем она закинула руки ему на шею и потянулась к его рту губами. Это было так возбуждающе прижиматься к нему, когда она была почти обнажена, а он полностью одет. Так волнительно чувствовать мощную дрожь его тела, словно он боролся с терзавшим его сильным желанием.

Она вдруг осознала, что хочет, чтобы он больше не сдерживал свое неистовство.

— Возьми меня, Эйдан, — она прикусила его нижнюю губу. — Возьми все, что хочешь.

Он почувствовал, как его самообладание с грохотом рухнуло. Он знал, что был груб, но ничего не мог с собой поделать, он оставлял синяки на ее теле, его губы впивались в ее рот. Ее потрясенный вздох только добавил масла в огонь, когда он уложил ее на пол. Они катались по полу, дикие от желания теснее прижаться друг к другу. Отчаянно желая большего, он вцепился зубами в ее кружевной лифчик. Джуд выгнулась дугой от наслаждения, смешанного с болью от укуса. Чувство восторга охватило ее при мысли, что она заставила его переступить грань цивилизованности.

Только брать. Только предлагать и отдавать.

Также безумно жаждущая прикосновений, как и он, она стаскивала и рвала его рубашку, пока, наконец, не добралась руками до его тела. Потом губами, потом зубами.

Разгоряченные и обезумевшие, жадными руками они возбуждали друг друга, даря и получая удовольствие. Больше не было терпеливого спокойного мужчины и скромной застенчивой женщины, были два существа, охваченные примитивным желанием. Она упивалась этим чувством, принимая каждое острое ощущение и с такой же страстью возвращая его назад.

Первый взрыв оргазма пронзил ее, словно яростное солнце.

«Еще», — мог только думать он. — «Еще и еще больше!» Ему хотелось съесть, поглотить ее, чтобы ее свежий дикий вкус навсегда остался в нем. Каждый раз, когда тело ее сотрясала дрожь, каждый раз, когда она вскрикивала, он думал: «Еще больше. Еще раз». Снова и снова. Потребность брать ее горела лихорадкой в его крови. Он с силой погружался в нее, его темп становился еще более страстным, когда она выкрикивала его имя. Она взлетала и падала вместе с ним, беря и давая наслаждение. Взор его был затуманен, ее лицо, ее глаза, откинутые назад волосы — все было покрыто легкой дымкой.

А потом и это исчезло, когда животное внутри него освободилось и поглотило их обоих. Она лежала на нем, обессиленная, с болью во всем теле и улыбалась. Он лежал под ней, ошеломленный и безмолвный.

У их противоположных реакций была одна основа.

Он взял ее на полу паба. Он не мог ничего с собой поделать, он вообще не мог контролировать себя. Нетерпеливо, грубо. Они не занимались любовью, а спаривались в прямом смысле слова. Его собственное поведение потрясло его.

Мысли Джуд двигались в том же направление. Но напротив, и ее и его поведение вызывали в ней восторг. Услышав ее длинный вздох, он моргнул и решил, что должен сделать все, чтобы она почувствовала себя уютно.

— Пойдем наверх, — сказал он.

— Ммм.

Она определенно надеялась, что они повторят все снова.

— Возможно, ты хочешь принять ванну и выпить чашку шоколада, а потом я провожу тебя домой.

— Хмм.

Она снова вздохнула, потом наморщила губы.

— Ты хочешь принять ванну?

Мысль была соблазнительной.

— Я думаю, ты почувствуешь себя лучше.

— Не думаю, что можно чувствовать себя еще лучше в этой жизни.

Он подвинулся, а так как ее тело было мягким и податливым, словно лапша, он без труда повернул ее так, что она оказалась заключенной в кольцо его рук. Когда она, улыбнувшись в очередной раз, положила голову на его плечо, он покачал головой.

— Что с тобой случилось, Джуд Франциска Мюррей? Надеваешь белье, которое сводит меня с ума, позволяешь мне взять тебя прямо на полу.

— У меня есть еще.

— Что еще?

— Еще нижнее белье, — ответила она. — Я накупила целые сумки нижнего белья.

Настала его очередь положить свое голову на ее плечо.

— Иисус благой, я очнусь только через неделю.

— Я начну с черного, Дарси говорит, что это самое надежное средство.

Он только задушено вздохнул в ответ.

Радуясь его реакции, она прижалась ближе к нему.