Драфт

Гребаный «Лагавулин» на вкус – как отрава для крыс. Это уже вторая бутылка. Первую я, кажется, выпил еще по дороге из аэропорта. Ну ладно, это пойло хоть немного меня опьянило. Но мне все равно хочется сдохнуть.

Прошло два с половиной года. Когда мне станет легче? Гребаное время ведь лечит. Или что там заливают эти гребаные психологи, которым я платил по триста долларов в час?

Ненавижу.

А вот слово «гребаный» определенно очень люблю. Мне хочется вставлять его перед каждым словом, что срывается с моих губ.

Вчера мою сестру чуть не сбила машина. Что бы я делал, если бы и ее не стало в моей жизни?

Может, дело во мне?

Я никого не могу уберечь.

Зачем я живу?

Я хочу сдохнуть. Я хочу к Лизе.

Моя гребаная жизнь похожа на какой-то нескончаемый поток ужасных событий. И у него нет конца.

Зажмуриваюсь, откидываюсь головой назад и бьюсь затылком о могильную плиту снова и снова. Неожиданно чувствую прикосновение чьих-то теплых рук.

– Хэй, здоровяк, посмотри на меня.

– У меня галлюцинации. – Я поднимаю голову и, распахнув глаза, вижу перед собой Эбби, хотя она должна быть в Лос-Анджелесе.

– Ага, давай поднимайся, поедем домой. – Эбби закатывает глаза и шумно выдыхает.

– Как ты здесь оказалась?

– Меня привез Рид.

Я поворачиваю свою голову и вижу Рида. На нем черный смокинг и белая рубашка. Затем я смотрю на Эбби, на которой белое платье на тонких бретелях. И тошнота подходит к горлу.

– Какого хрена? – хриплю я. – Когда вы успели пожениться?

Рид мотает головой, устало выдыхает и подходит к нам, чтобы держать над Эбби зонт.

– Я бы не женился на ней, не попросив твоего благословения, идиот. Давай вставай.

Я поднимаюсь, но с координацией почему-то плохо. Заваливаюсь в сторону и падаю в объятия Рида. Друг устало помогает мне выпрямиться и обращается к моей сестре:

– Малышка, я не запомнил, где машина. Так что иди вперед.

Эбби проходит мимо нас, пытаясь обойти огромные лужи. Звонкий стук ее каблуков эхом проносится по пустынному кладбищу. Вокруг так тихо, что слышно, как гудят фонари, освещающие тропинку до выхода.

– Черт бы тебя побрал, Эштон, – стонет Рид. – В следующий раз нажрись, пожалуйста, дома, чтобы мне не пришлось никуда тебя тащить.

– Иди на хрен, – устало произношу я.

Когда мы добираемся до парковки, Рид затаскивает меня на заднее сиденье «гелендвагена», пока я пытаюсь понять, как они узнали, где меня искать. Сегодня ведь не годовщина со смерти Лизы.

Моя сестра могла бы работать в разведке, честное слово. Она из-под земли меня достанет, если надо будет.