Драфт

Тяжело сглатываю ком в горле. Слова не идут, внутрь будто насыпали несколько килограммов камней. Сильная боль разрезала сердце. Точнее то, что от него осталось. Крохотная частичка, благодаря которой я все еще жив. Все остальное просто разбилось на множество маленьких кусочков. И никогда больше не соберется воедино.

Вместе с Лизой умер я. То, что мое сердце по какой-то гребаной причине все еще бьется, ничего не значит. Моя душа умерла. Вместе с Лизой.

– Сынок, – шумно выдыхает Сэм, притягивая меня к себе.

Я знаю, что я взрослый мужик. И что, наверное, должен засунуть эгоизм и жалость к себе в задницу и утешить ее отца. Ведь он потерял дочь.

Но вместо этого я позволяю себе заплакать. Впервые в жизни.

Никогда не подозревал, что вообще умею плакать. Но, видимо, это какой-то врожденный талант. Потому что крупные капли градом стекают по моим щекам. И я не могу остановить этот нескончаемый поток. Меня трясет. Я не чувствую ничего внутри. Будто у меня вырезали все органы, оставив пустоту.

– Я не уберег ее, Сэм, – шепчу я. – Я произнес клятву, пообещал, что буду ее оберегать. Но я не уберег ее. Не уберег…

Не уверен, что Сэм понял хоть слово из того, что я только что сказал, ведь я говорил это сквозь слезы, сопли и слюни. Ядреная смесь, благодаря которой несвязная речь вам обеспечена.

– Нам пора на похороны, Эштон.

Резко отстраняюсь от его груди и хмурюсь.

– Похороны? Сколько я был в отключке?

– Ты был не в себе три дня.

Лизы нет со мной уже три дня. А кажется, что с того дня прошло не больше минуты.

Ужас. Страх. Боль. Все это смешивается внутри от осознания происходящего. Меня до сих пор трясет от того, как ее тело перелетело через автомобиль. Мой собственный крик все еще звенит в ушах.

Как такое возможно, что ее нет уже три дня?!

Я лежу на нашей постели, на подушке, которая пахнет ванилью, как Лиза. На моем безымянном пальце обручальное кольцо, которое она мне надела, когда мы поклялись быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Вот только какого хрена она разлучила нас так скоро?

Как после этого верить в Бога? Если он забрал у меня лучшее, что было в моей жизни. Забрал мой воздух. Мое сердце. А оставил лишь яркую боль, превратив нашу любовь в пепел.

Закрываю глаза, потому что не могу больше смотреть на нашу спальню.

Все здесь говорит о ней. О нас. О том, чего больше нет.

Лиза мертва, а вместе с ней мертвы мы. Больше никогда я не смогу услышать ее смех. Никогда не смогу прикоснуться к ней. Не почувствую ее мурашек. Не скажу, что люблю. И никогда не услышу эти слова в ответ.

Никогда.

Нас больше нет.