Драфт

И это благодаря Эбби. Лишь благодаря ей хотя бы иногда мне становится сноснее жить.

– Мог бы просто написать, где ты. Я переживала, – шепчет Эбби, пристально смотря на меня своими голубыми глазами.

– Прости. Я… Я просто ехал и ехал. А потом как-то оказался здесь.

Она делает глубокий вдох.

– Давно ты здесь?

– А который час? – хмурюсь я.

– Одиннадцать вечера.

Киваю.

– Значит, почти сутки.

Эбби продолжает смотреть на меня, и я вижу в ее глазах застывшие слезы.

– Иди сюда, – произношу я и притягиваю ее к себе.

Эбс перестает сдерживаться и начинает тихо плакать, уткнувшись мне в грудь. Яркий свет луны освещает ее загорелую кожу и оставляет блики на светлых волосах, мокрых от сильного дождя. Ее джинсовая куртка практически полностью промокла, и я понимаю, что нам нужно уйти, если я не хочу, чтобы Эбби из-за меня простудилась. Она и так столько всего сделала для меня… Заботилась обо мне весь этот год, хотя это я ее старший брат. И это именно я должен был стать опорой для нее после того, как мы вдвоем остались без родителей.

– Прости меня, – хрипло произношу я, целуя ее в макушку.

Она отстраняется от меня и удивленно вскидывает бровь:

– За что ты извиняешься?

– За то, что тебе приходится видеть меня таким. За то, что тебе приходится возиться со мной, как с маленьким ребенком. За то, что тебе приходится быть сильной.

Эбби шмыгает носом.

– Лиза умерла, Эштон. Наша Лиза. Это нормально, что ты все еще скорбишь. Время ни черта не лечит. Этот год тянулся так медленно, а боль внутри ни на капельку не уменьшилась. Внутри все еще огромная ссадина размером с Марианскую впадину. И я вообще не уверена, что когда-нибудь она затянется. Лиза умерла, а вместе с ней огромный кусочек моего сердца, – шепчет она, практически озвучивая мои чувства. – Она научила меня плести браслеты из бисера, смотрела со мной все сезоны «Сплетницы», помогала придумывать костюмы, возила на тренировки, терпеливо сидела со мной рядом, пока я училась водить, и тратила уйму времени, чтобы научить меня готовить. Она была не просто моей лучшей подругой, Эштон. Она была для меня кем-то роднее собственной матери. Я тоже безумно скучаю по ней. Каждый божий день.

Ноябрь. 2022 год

Гребаный дождь. Ненавижу. Какого хрена его так много? Хотя, может, наступит день, когда я умру от какого-нибудь воспаления легких?

Задолбало.

Гребаное обещание Сэму жить.

Я тупой. Всегда знал, что многочисленные шайбы хорошенько встряхнули мой мозг. Если там от него вообще хоть что-то осталось.

Дерьмо.

В глаза светит яркий фонарь. Какого хрена они поставили его прямо здесь?