Дозоры

— Котик? Котик Бабушки? — Мне вдруг удалось озадачить Гесера. — Ты об этом толстобрюхом Германе?

— Нет, я про другого котика, — осторожно сказал я. — Ну, у которого врожденные стоматологические проблемы.

Мне послышалось какое-то ворчание и бурчание на заднем фоне. Гесер что-то коротко сказал на незнакомом мне языке. Потом сообщил:

— Хена просил передать, что парочка больших клыков — это вовсе не проблема. Наоборот. И если ты сомневаешься, он любезно приглашает тебя на охоту.

— Приношу уважаемому Хене свои извинения, — сказал я. Посмотрел в зеркало и показал сам себе язык.

Блин, ну кто же знал, что Хена там рядом!

— И не сообщил ли почтеннейший Хена, не является ли он бесспорным лидером среди… э… своей… своих…

— Любезнейший Хена сказал, что он старейший из своей породы, — сказал Гесер. — Еще он сказал, что у них нет, не было и никогда не будет общего лидера, ибо это противоречит самой их сути. Он сообщил это твердо и ясно, на языке охотников на мамонтов, в котором просто не существовало понятия лжи.

— Понятно, — разочарованно сказал я.

— Так что Принимающие Облик — это не оборотни. Думай, Антон.

Шеф прервал связь.

Я несколько секунд сидел, тупо глядя перед собой. Не оборотни. Вот так облом. Ведьмы — да, вампиры — да. А оборотни не вошли, какая жалость. Никто не любит бедных оборотней. Даже девочки-старшеклассницы выбирают гламурных вампиров.

В стекло с моей стороны деликатно постучали. Я повернулся. Немолодой грузный инспектор ДПС сладко улыбнулся мне и сделал рукой жест, приглашая опустить стекло.

Я торопливо нажал кнопку, стекло поползло вниз. С моих пальцев сорвался столбик пепла, прямо мне на штаны — закуренная пять минут назад сигарета истлела в пальцах.

— Блин… — сказал я и рефлекторным движением выкинул окурок под ноги инспектору.

— Мужик, ну ты совсем охамел! — воскликнул инспектор с восхищением. — Нет, ну просто совсем! Встал под знаком «Стоянка запрещена». Хорошо, с аварийкой… Вижу, ты по телефону говоришь… Что же, я не зверь, всякое бывает! Я не зверь?

— Не зверь, — растерянно согласился я.

— Останавливаюсь позади, — продолжал инспектор.

Я глянул в зеркало — и впрямь машина ДПС с включенным проблесковым маячком стояла сзади. Видимо, давно стояла.

— Стою жду, — продолжал инспектор. — Думаю, сейчас совесть у человека проснется! Нет, не просыпается. Еще и язык мне в зеркало показал. Слушайте, вы же взрослый и разумный человек. У вас совесть есть?

— Есть, честное слово! — воскликнул я.

— Договорил, — продолжал инспектор перечислять мои прегрешения. — И продолжает сидеть! Хорошо, мы не гордые. Вышли, вежливо постучали… И ты что делаешь? Открываешь окошко и швыряешь в меня окурок!

— Извините, — сказал я.

— Остановка под знаком. Выброс мусора из машины… — Инспектор запнулся на миг. — Честно говоря, даже не помню, что за это положено.

— Оштрафуйте меня, — сказал я. — Я виноват кругом, отпираться не буду. Хотите — штрафуйте, хотите — права отбирайте.

— Права не за что, — со вздохом сказал инспектор. — Ты же не пьян?

— Нет.

— А рожа у тебя вообще-то такая, будто ты выпил.

— Проверьте, — вздохнул я. — У меня вообще такая рожа. По жизни.

Некоторое время инспектор смотрел на меня. Потом наклонился, принюхиваясь. Я выдохнул.

— Что случилось-то? — спросил инспектор с внезапной нотой сочувствия.

— Жена, дочь… — сказал я. Тут же поправился: — Нет, не подумайте, живы-здоровы, только…

— Только далеко, — сказал инспектор.

— Да. Ну и…

— С ними говорил?

— Нет. С шефом.

— Головомойку получил?

— Типа того.

— На работе плохо?

— Кризис.

Инспектор кивнул. Предложил:

— Позвони жене. Сам, первый позвони.

— Не могу, — сказал я. — У нее и мобильник выключен.

Инспектор вздохнул:

— Понятно. Но стоять тут нельзя.

— Я не буду, — кивнул я.

— И курить бросай, — добавил инспектор. — У нас в стране идет борьба с курильщиками. То есть с курением. Премьер-министр бросил курить, а у него работа нервная. Значит, и ты сможешь.

— Смогу, — кивнул я. — Я редко курю. Расстроился просто.

Инспектор погрозил мне пальцем.

— И в зеркало смотри! Что оно, для красоты в машине повешено?

— Зеркало не для красоты, — согласился я.

— Верно. Оно не твой помятый облик должно отражать, а то, что поважнее.

Я молчал, тупо глядя на инспектора.

— Ты точно не пил? — спросил он.

— Вы даже не представляете, какую важную вещь сейчас сказали, — произнес я. — Вы сами этого не понимаете. Спасибо вам огромное! Спасибо!

Инспектор отступил на шаг, покачал головой.

— Езжай-ка ты домой. Слышишь меня? Спокойно и медленно езжай домой. У тебя голова чем-то другим забита, тебе сейчас за руль садиться нельзя. Если хочешь, я поеду впереди, ты за мной.

— Вы очень светлый человек, — сказал я. — Но вы не беспокойтесь. Я в аварию не попаду. Все будет хорошо.

Инспектор еще раз покачал головой и пошел к своей машине.

Я поднял стекло. Посмотрел в зеркало. Сказал вслух:

— Какой же я идиот. Зеркало.

Глава 3

Я подъехал к ВДНХ через девятнадцать минут, что по меркам Москвы вообще малореально, а учитывая зимние дороги и дневное время — просто немыслимо. Если бы добрый инспектор, отпустивший меня, видел, как я еду, — он бы меня проклял.