Дозоры

Всю дорогу я ехал в машине, закрытой «сферой невнимания» — меня не видели, но все равно пытались уступить дорогу пустому месту. К тому же я проглядывал линии вероятности — непрерывно.

Большая часть линий заканчивалась разбитой в хлам машиной, столбом дыма и многокилометровой пробкой. Хорошему настроению это не способствовало, но я все-таки выдирал из предвидений все возможное и невозможное.

Тут перестроиться, обогнать, перестроиться снова, выскочить на встречку, обойти идущую по левой полосе «бэху» и вернуться в левую полосу прямо перед носом несущегося «КамАЗа»…

Тут затормозить и две минуты плестись по пустой дороге, потому что какой-то умник полил ее не тем антиобледенительным реагентом, и дорога превратилась в каток.

А тут выжать полный газ. Через узкий переулок. Под кирпич.

Просто потому, что я знаю — никто не поедет навстречу и никто не выскочит на дорогу.

…Ну ладно, я-то так езжу в экстренной ситуации и то потому, что я Высший Иной. Но какого фига так ездят обычные люди, двадцатилетние пацаны, которым папа сдуру подарил машину?

И только у ВДНХ, когда я проезжал мимо старенькой гостиницы «Космос», у меня зазвонил телефон, который я, к счастью, уже привязал к магнитоле машины.

— Да! — ответил я.

— Антон, это Павел, — сказал оперативный дежурный, которому я звонил четверть часа назад.

— Слушаю!

— Егор Мартынов, двадцать восемь лет, неинициирован, работает иллюзионистом, лауреат…

— Короче!

— Нет его в Москве, — обиженно сказал Паша. Он любил тщательные доклады.

— Где он?

— В настоящее время живет и работает в Париже, выступает…

— Он там и находится сейчас? — требовательно спросил я.

— Да. Ты бы знал, каких усилий мне стоило…

Я развернулся над туннелем под улицей Галушкина. Для драматизма стоило бы развернуться через двойную сплошную, но вот незадача — ближе был нормальный разворот. Можно было попробовать доехать через МКАД, но там сейчас стояла глухая пробка — занесло грузовик, и он перегородил три полосы…

— Паша, всю информацию, как его найти, — мне на мейл. Билет на ближайший рейс в Париж. Когда он будет?

— Я уже посмотрел, через час двадцать. Из Шарика.

— Бери билет. Рейс не должен улететь без меня.

— Только бизнес, — сказал Паша. — Тебе Гесер подпишет расходы? А за командировочными заедешь?

Я засмеялся.

— Паша, бери мне билет. Мои паспортные данные есть в базе.

— Вот бы меня кто так командировал, — буркнул Павел. — Билет я взял. Вообще-то я его взял, прежде чем позвонить.

— Спасибо, — сказал я. — Я тебе магнитик привезу.

— Бутылку коньяка, — ответил Паша.

Париж не так уж и далек от Москвы, хоть самолету и приходится делать крюк, облетая многострадальную украинскую землю. Я искренне надеялся, что занятый своими делами в Праге Гесер узнает о моем вояже, когда я уже буду во Франции. А может быть, и по возвращении.

В отличие от забитого (Павел не соврал) салона экономического класса бизнес был полупустым. Кресло рядом со мной было пустым, да и в соседнем ряду было занято лишь крайнее, у иллюминатора, где сел толстый солидный мужчина, еще до взлета натянувший на глаза маску для сна и задремавший. Я в отличие от него выпил приветственное шампанское, я пообедал (или поужинал — это уж как кто привык). Я попросил себе бокал коньяка и подумал о том, не подремать ли часик-другой.

Мысль была соблазнительной. Остаток дня никакого покоя не ожидалось, так что…

Я повернул голову. В соседнем кресле сидел Гесер и мрачно смотрел на меня.

— Шеф, — сказал я. И осторожно ткнул в Гесера пальцем.

К моему удивлению, рука не прошла насквозь. Палец уперся в полосатый кардиган, в котором последнюю неделю щеголял Гесер. Кардиган был моднючий, из какой-то особо тонкой шерсти, с вытянутыми деревянными пуговицами, подарила его шефу Ольга — в общем, вещь достаточно узнаваемая.

— Напился, что ли? — спросил Гесер.

— Шеф, это нечестно, — возмутился я. — Гаишник такое заявлял, но вы-то…

— Да у тебя рожа такая, будто ты только что пил, — буркнул Гесер, и я твердо решил, что, если все обойдется, пойду к косметологу. Что ж у меня такое с лицом?

— Вот. — Я протянул ему бокал. — Все, что собирался употребить.

Гесер понюхал коньяк, нажал на кнопку вызова стюардессы. Та возникла рядом немедленно — и тут же растерянно заметалась взглядом по сторонам.

— Это бизнес-класс, пройдите на свое место… — жалобно попросила она.

— Вы же умная женщина с хорошей памятью, Раиса Алексеевна, — сказал Гесер. — Вы помните всех прошедших мимо пассажиров и знаете, что меня на самолете в момент взлета не было.

Стюардесса растерянно улыбнулась.

— Это ровно такой же случай, как девчонки рассказывали в училище, — продолжал Гесер спокойно. — Пассажир из ниоткуда. Не надо бояться, это действительно хорошая примета, рейс пройдет без происшествий. Меня здесь не будет через четверть часа. Принесите мне бокал коньяка и пятнадцать минут посидите в своем закутке.

Стюардесса кивнула, метнулась вперед, звякнуло стекло, потом она возникла снова — с полным бокалом коньяка.

— Все будет хорошо, — буркнул Гесер. — И у Дарьи Леонидовны доброкачественная опухоль, не волнуйтесь за нее. Все, идите.