Досадные ошибки

Отец уединился с сэром Мэтьюзом и Гилбертом в кабинете хозяина. Он приветливо потрепал дочь по щеке и забыл о ее существовании.

С ними приехала и служанка Бетси. Девушка, пока причесывала хозяйку, рассказала новости из дома.

Ожидали прибытия Виктора Хорна с отцом.

― Мисс Анастасия, можно я посмотрю на вашего жениха? Все говорят, что он хорош собой.

Анастасия рассмеялась.

― Ты сможешь увидеть его с лестницы в холле.

Виктор подал дворецкому шляпу, трость и перчатки, поправил галстук и услышал восклицание.

Он увидел Бетси, моментально оценил, что ему грозит разоблачение и попросил дворецкого привести горничную.

Девушка испуганно присела.

― Нам необходимо кое-что обсудить, ― грозно произнес он.

― Да, сэр, ― пролепетала Бетси.

Хорн протянул девушке три фунта:

― Я покупаю твое молчание. Ты ни слова не скажешь своей хозяйке о нашем знакомстве. Проболтаешься, я позабочусь, чтобы ты не нашла себе места службы до конца жизни. Я понятно выразился?

― Да, сэр, ― присела Бетси, ― и на всякий случай добавила, ― Ваша Милость. Благодарю вас, я буду молчать.

― Естественно, я немедленно узнаю, если проболтаешься, а теперь ступай.

Бетси присела и умчалась, предварительно хорошенько спрятав в карманах юбки свое богатство.

Всю эту сцену наблюдал отец Виктора, он покачал головой, а сын улыбнулся, и они отправились знакомиться с родителями Анастасии.

Отец ее оказался рыжим, волосы и брови девушка унаследовала от него, а фигуру и манеры от матери.

Виктор Хорн держался холодно, он не мог простить родителям невесты их отношения к дочери.

Марта ухаживала за няней, наняла для Сета все ту же соседскую девочку, мальчик к ней привязался. Руку миссис Корни сломала совершенно нелепо, споткнулась и упала. Также пришлось нанять соседку для приготовления обедов. Няня ворчала, что ей теперь только горничной не хватает и будет она совсем, как госпожа, на что Марта немедленно озаботилась поиском прислуги. Они с няней немного повздорили, мисс Литтоун, оказывается, не поняла няню, та пошутила.

Все прекрасно устроилось в течение двух дней, и поутру мисс Литтоун собралась вернуться к леди Этвуд.

Но поздним вечером примчался Марк Клодмен. Ужасное известие о приключившейся беде напугало Марту, и она немедленно собралась в дорогу.

С Лондоном расставаться было тяжело, девушка понимала, что больше не сможет встретиться с друзьями. Кристофер Беккет забудет, что видел ее, хотя Анастасия и пыталась уберечь подругу, но разве можно управлять сердцем?

― Ты стала красивой, Марта, ― прервал ее размышления кузен.

― Спасибо. Расскажи мне о маме, она серьезно пострадала, Марк?

― Мне жаль огорчать тебя, кузина, но боюсь, твоя мать долго не проживет.

― Что ты такое говоришь? ― побледнев, воскликнула девушка.

― Очень плохи дела. Она ехала в коляске, неожиданно лошадь понесла, коляска перевернулась, придавив ее своей тяжестью, ― ответил Марк.

― Бедная мамочка! ― Марта расплакалась, а кузен обнял девушку и молчал, позволив ей выплакаться.

― Мне жаль, правда. Отец винит себя, что позволил ей поехать одной.

― Как давно это произошло?

― Уже неделя. Не укоряй меня, я ухаживал за ней и за отцом. Папа слег. Доктора говорят, сердце. Несчастье с твоей мамой его подкосило, у него отнялась правая половина.

― Бедный Марк! ― Марта только сейчас обратила внимание, как похудел кузен и был бледен.

― Мама в сознании?

― Увы, нет. Доктор говорит, это и хорошо, она не чувствует боли. Он и отправил меня, чтобы ты успела попрощаться, надежды нет.

Марта вновь заплакала. Поездка их была скорбной. Они лишь изредка перебрасывались словами, а так всю дорогу молчали.

― Тебе придется нанять компаньонку, когда умрет мама, ― предупредил Марк. ― Ты не можешь оставаться со мной в одном доме, мы не родные.

― Да, я так и сделаю, когда твоему отцу станет легче, я вернусь к няне.

― Нам предстоят горестные испытания, и я думаю, если мы поженимся, нам станет легче перенести их, ― в своеобразной манере сделал Марк предложение.

― Сейчас не время, кузен, говорить об этом.

Представшее перед глазами зрелище действовало угнетающе. Мать лежала, бледная и неподвижная, едва дыша.

Марта ухаживала за матушкой, сама протирала ее, при помощи служанки пыталась хотя бы напоить. Тело несчастной было в синяках и порезах, она кричала бы от боли, если бы была в сознании. Спустя пять дней после приезда дочери миссис Клодмен скончалась, так и не придя в сознание, чтобы попрощаться с дочкой.

Служанка говорила, что это было милосердием божьим, а Марта мучилась от мысли, что мама умирает не от ран, а от голода, она не могла даже пить.

Не лучше были дела и у отчима. Он сидел в кресле, не отпуская от себя Марту надолго. Смерть принесла облегчение пострадавшей, но ввергла мистера Клодмена в тяжелейшую хандру. У него отнялись обе ноги. Цветущий мужчина шестидесяти лет в одночасье превратился в глубокого старика.

Надо было искать компаньонку, пока же в доме поселилась соседка, пожилая особа, которой до всего было дело.