Дом железных воронов

Король выгибает бровь, глядя на Сильвия – тот дрожит от едва сдерживаемого отвращения ко мне, потому что знает, что я лгу.

Я стараюсь принять как можно более наивный вид.

– Если вы все равно сомневаетесь в моих словах, дайте еще соли.

Взгляд короля опускается на мою шею.

– Почему у тебя так сильно бьется сердце?

Я проглатываю комок паники, подступающий к горлу.

– Потому что она лжет, – бормочет Сильвий.

– Потому что я напугана, – поправляю его, пытаясь успокоить и свой голос, и сердцебиение. – Дайте мне еще соли. Из другого источника, поскольку Сильвий не доверяет своему генералу. – Я бросаю последнюю реплику в надежде, что это поможет мне призвать в союзники того мужчину, чья кровь течет во мне.

Моя колкость явно задевает самолюбие Юстуса – попадает именно туда, куда я целилась.

– Многие пожертвовали бы кончиками своих ушей ради вашего положения, командор Дардженто.

– Я не… – Острое лицо Сильвия покрывается румянцем. – Ваша внучка вложила слова в мои уста. Я бы никогда не стал намекать на подобное, генерал.

Юстус щелкает своей маленькой табакеркой, снова открывая, закрывая, открывая… Они долго переглядываются с королем, пока последний не кивает, и Юстус протягивает шкатулку Сильвию:

– Положи немного на язык.

Глаза Сильвия расширяются настолько, что его зрачки плавают в белом поле. Он протягивает руку и берет несколько хлопьев, которые быстро проглатывает.

– Кому ты предан, Сильвий?

– Королю Марко и вам, генерал.

Король изучает пылающее лицо командора.

– Задай своему подчиненному вопрос, на который он не хотел бы отвечать, Юстус.

– Я слышал, ты подумывал о том, чтобы остепениться. Какая женщина привлекла твое внимание?

Капельки пота выступают на лбу Сильвия и скатываются по вискам.

– Я бы предпочел не говорить.

– Почему же? – Марко, кажется, забавляет состояние командора. – Неужели она настолько непривлекательна?

– Потому что… потому что… – Сильвий стискивает зубы. – Потому что она не чистокровная.

– Ах… Одна из дам «Дна кувшина», я полагаю? – Король мрачно улыбается. – Их куртизанка упоминала, что ты проводишь там много времени, когда удовлетворяла меня прошлой ночью.

Я таращусь на Марко, удивленная, что он так свободно упоминает о своих похождениях, потом вспоминаю, что он женится из чувства долга, а не по любви. Насколько я знаю, у его нареченной тоже было множество любовников.

– Неизвестность убивает меня, командор. Кто эта счастливая полукровка, на которой ты хочешь жениться? Может быть, Катриона?

– Нет. – Сильвий опускает взгляд на блестящие носки ботинок, глубоко смущенный таким поворотом разговора.

– Другая шлюха? – спрашивает Марко.

Губы Сильвия складываются в то, что начинается как «да», но быстро превращается в «нет», потому что, в отличие от меня, у него нет иммунитета к зелью правды.

Я мысленно пробегаюсь по списку обслуги – четверо членов семьи Амари и я. И Флора, но сомневаюсь, что Сильвий опустился до человека. Я отвергаю родителей Сиб и Джии, поскольку они счастливы в браке, и себя, так как Сильвий хочет только осквернить меня. Что оставляет сестер. Не могу не скривиться, потому что Джиана и Сибилла наверняка предпочли бы побриться налысо и переехать в Ракс, чем выйти замуж за этого мужчину.

– Наверное, это все-таки соль в моей табакерке, Дардженто. – Дедушка закрывает крышку маленькой коробочки и убирает ее обратно в карман.

Я почти испытываю жалость к командору, но этот отвратительный экземпляр ущипнул меня за задницу больше раз, чем я могу сосчитать. Ему полезно немного охладиться.

Когда краска отходит от его щек, Сильвий выпрямляется.

– Пожалуйста, Maezza, можем мы вернуться к теме девушки и ее змея?

С глубоким вздохом король соглашается:

– Я полагаю, мы должны. Моя будущая невеста ждет меня в Тареспагии для очередного праздника. Итак, синьорина Росси, скажите мне… как вы управляете зверями?

– Я не управляю ими. Я клянусь Котлом и Короной, что я – лишенная водяной магии фейри. У меня нет власти ни над своей стихией, ни над животными, которые в ней обитают.

Сильвий резко вдыхает:

– Она человек! Полностью человек. Вот как она лжет.

Боги, неужели? Подозрение о том, что я подменыш, с ревом возвращается к жизни.

– Ты уверен, что она твоей крови, Юстус? – спрашивает король.

– Да. – В голосе Юстуса нет и намека на сомнение. – Я присутствовал при родах ее матери.

Он был там? С Нонной? Почему она никогда мне не говорила?

– Зачем?

– Изначально я пришел, чтобы положить конец твоей жизни.

Я выпучиваю глаза.

– Но Церера была непреклонна в том, чтобы тебе дали шанс.

– И? Ты просто сказал… хорошо?

– Нет, мы заключили сделку, и мне еще предстоит получить свое. – Он похлопывает себя по правому бицепсу. Хотя ткань его мундира непрозрачна, я представляю светящуюся полоску кожи, которую он мог вызвать простым движением пальца в сочетании с упоминанием полного имени Нонны[42].