Дом железных воронов

С другой стороны, зачем маркизу ехать в Тарелексо? Чистокровные редко ходят по его улицам. Они пересекают только наши каналы в поисках ночных развлечений, ускользающих от них в изысканных кварталах, где за женщинами нужно ухаживать, чтобы уложить их в постель.

Хотя меня так и подмывает рассказать о причине нашей размолвки, Катон попросил меня помолчать. Не могу себе представить, что окружающие мужчины хоть как-то посочувствуют. Кроме того, мне нужно ускорить это слушание, а не затягивать его.

Ворон ждет меня. Молюсь, чтобы Нонна с ним еще не познакомилась.

Как только Птолемей выходит из тронного зала и металлические двери с лязгом закрываются, король Марко встает и спускается с помоста. Поскольку он одет в золото от макушки до пят, он сверкает при ходьбе.

Я вздергиваю подбородок, отчасти потому, что король такой же высокий, как и его брат, а отчасти потому, что Нонна научила меня, что поднятие головы повышает уверенность в себе, что мне сейчас очень бы не помешало.

Марко протягивает руку к моему дедушке. Я отступаю назад.

Сильвий вцепляется в мою руку:

– Не боишься змей и маркизов, но боишься небольшого количества соли?

Стук моего сердца замедляется так внезапно, что я чувствую слабость. Я думала, что меня вот-вот обезглавят.

Я пошатываюсь, потому что пальцы Сильвия сильнее впиваются в мою кожу, пока Юстус большими пальцами открывает золотую табакерку, украшенную гранеными рубинами.

Король берет в щепоть несколько крупных белых хлопьев.

– Откройте рот, синьорина.

Хотя я предпочла бы сделать это сама, я подчиняюсь правителю, который сыплет соль мне на язык, как будто приправляет меня для жаркого.

После того как у меня перехватывает горло, он спрашивает:

– Как получилось, что наши величайшие вредители не переломали вам кости и не утащили вас в свое логово, синьорина Росси?

Я сжимаю губы, пытаясь решить, как лучше ответить.

– Возможно, потому что, в отличие от некоторых лордов, звери не чувствуют угрозы от меня, Maezza.

Марко фыркает. Хотя на его голове корона, а в теле – волшебная сила, этот звук напоминает мне, что монарх сделан из такой же плоти и крови, как и я.

– Я видел, как дети падали в Марелюче – как человеческие, так и дети фейри – и истекали кровью, когда их уносили. Я очень сомневаюсь, что змеи чувствуют угрозу со стороны наших детей. – Его веки опускаются на янтарные глаза, затемняя их.

– Возможно, эти дети напугали змей. В конце концов, нас учат ненавидеть и бояться их еще до того, как научат ходить.

– И все же… ты их не боишься. – Марко складывает руки за спиной, богатая вышивка его туники натягивается на скульптурных грудных мышцах.

Единственный змей, которого я знаю и которому доверяю, – это Минимус. Возможно, его собратья затащили бы меня на дно.

– Боюсь.

– Ты боишься их, но все же добровольно прыгаешь в канал, чтобы защитить? – Он бросает свой испепеляющий взгляд на дедушку. – Ты дал мне сахар вместо соли, Юстус?

– Нет, Maezza.

– Тогда почему ваша внучка лжет?

– Позвольте сказать, Ваше Величество? – Прохладное дыхание Сильвия задевает непослушные пряди, обрамляющие мое лицо.

– Продолжайте, командор.

– Я видел, как синьорина Росси общалась только с одним змеем. Чудовищный, розовый, со шрамами вдоль шеи.

Моя кровь застывает в жилах.

– Возможно, она боится других.

Марко подходит так близко, что мне приходится вытягивать шею.

– Итак, у тебя есть домашнее животное.

Хотя я мечтаю об убийстве, но стараюсь сохранять лицо.

– Командор ошибается. У меня нет домашнего животного.

– Компаньон. Знакомый. – Сильвий вскидывает руку в воздух. – Называйте это как хотите, синьорина Росси. Это всегда один и тот же зверь, который находится рядом с тобой. Который следует за тобой. За которым ты следуешь.

– Я не следую ни за каким существом. – Прежде чем я успеваю лучше подумать, как выставить Сильвия дураком, огрызаюсь: – В отличие от вас, командор.

Глаза Сильвия шокированно расширяются.

Может, я все еще планирую устроить его кончину, но теперь и он будет планировать мою. И все же я рою себе могилу глубже.

– Командор так усердно следит за мной по вашему приказу, Maezza?

Между бровями короля образуется борозда – она говорит мне, что не он стоит за этим приказом.

– По моему, – говорит дедушка.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Почему?

– Ты была воспитана врагом короны.

– Меня воспитала мать твоих детей. – Я могла бы сказать «супруга», но не хочу думать о том, что Нонна делит дом с этим мужчиной. Она уже носит его фамилию. – Которая, я могла бы добавить, – я обращаю свое внимание на короля, – безмерно уважает вас, Maezza. – Как удачно, что соль на меня не действует.

Кожа и глаза Марко не позолочены, но они светятся, как языки пламени, колышущиеся рядом с ним.

– Хотя я рад слышать, что твоя бабушка не питает недобрых чувств к короне, но в данный момент не она предстает перед судом, а ты. Расскажи мне об этом твоем чешуйчатом компаньоне. Как ты это контролируешь?

Его, а не это.

– У меня нет чешуйчатого компаньона.