Дом железных воронов

– Они перестали быть людьми. Они перестали быть людьми и согласились стать монстрами, гигантскими птицами, которых можно превратить в камень или железо, но нельзя убить.

– Значит, Лор когда-то был человеком?

Данте дергает Фурию за уздечку, направляя коня на юг.

– Лор все еще человек. Тот, кто может по желанию превращаться в отвратительного ворона или в клуб ядовитого дыма, который может задушить чистокровных фейри.

Мою кожу покалывает.

– А его хозяин? Он тоже может… менять форму?

Я чувствую изгиб губ Данте у своего виска. Как отвратительно, что он получает удовольствие от моей наивности.

– Небесный король ни перед кем не отчитывается, Фэллон. У него нет хозяина.

Золотые глаза Лора сверкают в моей голове. Помню, я подумала, как они поразительно похожи на глаза Морргота. О, какая ирония. Они не были похожи; это были одни и те же глаза! Глаза, перед которыми я расхаживала обнаженной.

Мое смущение сглаживается яростью.

Ты мужчина?

Я никогда не скрывал того факта, что я мужчина, Фэллон.

Нет, просто ты скрывал факт, что ты двуногий! Я киплю. Для тебя это может быть шуткой, но не для меня. Как ты мог, Лор? Я задыхаюсь, я на грани срыва. Как ты мог?

Для меня это не шутка, Behach Éan.

Его голос звучит мягко, но меня это не смягчает.

– Ты понимаешь вороний язык, Данте?

– Я знаком с их диалектом. А что?

– Что значит Бейокин?

Он повторяет слово, разбивая его на два отчетливых звука: бейок и ин.

– Это означает «тупая птица». А что?

Тупая. Птица? Вот как он меня называл? Тупая? Хотя я подозревала, что в прозвище мало приятного, я совершенно не готова к волне боли, которая обрушивается поверх моего гнева.

Behach не значит «тупой», Фэллон; это значит «маленькая». Слово, обозначающее тупого, на случай если тебе когда-нибудь захочется его использовать, — bilbh.

Почему я должна тебе верить?

Почему я должен называть девушку, помогающую мне, тупой?

Потому что я глотаю красивую ложь, как фейри глотают вино.

Фэллон, я клянусь Морриган[65], что перевод Данте неверен.

Я не знаю, кто такая эта Морриган, но представляю, что она какое-то божество-ворон, иначе он не стал бы упоминать ее имя в клятве. После нескольких минут скрежета зубами я спрашиваю:

Почему «маленькая птица»?

Потому что это то, что ты есть.

Я размером больше спрайта, больше птицы.

Под маленькой я подразумеваю молодую. Твоя кровь такова, что однажды ты сможешь превратиться в птицу.

Мысль о смене форм, о сбрасывании кожи ради перьев и отращивании крыльев, о полете смягчает остроту моих эмоций. Я все еще зла, но в то же время ошеломлена.

Что, если я не хочу менять облик?

Тогда ты этого не сделаешь, но я еще не встречал ворона, который не жаждал бы свободы полета.

Я размышляю об этом, пока мы путешествуем по пропитанной дождем, покинутой людьми земле, через бесконечные песчаные равнины, к зеленому простору джунглей. Хотя шторм прекращается, когда мы прорываемся под навес пальм и других тропических растений, воздух остается влажным, не давая моим волосам и платью высохнуть.

Минуты превращаются в часы. Я бы не назвала поездку расслабляющей – это не так, – но у меня есть время проанализировать новую информацию.

Мои мысли настолько рассеяны, что, когда мы проезжаем мимо дома, сплетенного из побегов бамбука, я почти не замечаю его. Но потом мы проходим рысью мимо еще одного и еще. В отличие от Сельвати, здания здесь большие, с оконными стеклами, соломенными крышами и огородиками.

– Это все еще Сельвати?

– Нет. Тарескольи. Западный аналог Тарелексо.

– Я никогда не слышала о нем.

– Потому что это новое поселение, оно не добавлено на наши карты. По правде говоря, его название даже не официальное, но люди называют его Тарескогли, потому что оно расположено на скалах.

– Страна утесов. Это красиво.

– На случай если тебе когда-нибудь надоест Тарелексо, ты могла бы переехать сюда.

Слова Данте проникают в сердце через мое эго. Подобный комментарий могли бы отпустить Марко или Таво, и я не ожидала, что Данте предложит мне переселиться в место, переполненное такими же людьми, как я, с округлыми ушами, но с магией в их крови.

Глава 69