Дом железных воронов

– У каждой монеты есть две стороны, Corvo. – Ворчание Таво заставляет его лошадь водить ушами взад-вперед.

– Если то, что он только что показал нам, правда… – Лунный свет, пробивающийся сквозь деревья, падает на лицо Габриэле, подчеркивая его внезапную бледность. – Если Марко…

Таво вскидывает руку.

– Марко может быть импульсивным, но если бы он обезглавил собственного отца, об этом было бы известно.

– Было бы? – Зрачки Данте расширились, затмевая синеву. – Лазарус однажды сказал мне… – его слова тихи, так тихи, – …что мой отец хотел заключить мир с воронами. – Он облизывает губы. – И что Марко не позволил совершить традиционный погребальный обряд фейри над нашим отцом. Вместо этого мой брат поджег труп отца прямо там, где он лежал в Раксе.

Габриэле втягивает воздух так быстро, что шевелятся светлые прядки волос, спадающие на его лицо.

– Потому что целитель смог бы сказать, от чего он умер.

– Дерьмо. – Таво выглядит напуганным. – Собственного отца. Твоего отца.

Я поворачиваюсь в седле:

– Мне жаль, Данте.

Он принимает мое сочувствие кивком.

– Давайте найдем место, где можно переночевать. Скалистые дороги слишком опасны, чтобы путешествовать без света.

Фурия снова отправляется в путь. Через две улицы мы натыкаемся на двухэтажное строение, чьи окна светятся, несмотря на поздний час. Надпись над дверью «Таверна Море» выполнена из ракушек. Звучит как идеальное место отдыха.

Данте отпускает поводья:

– Габриэле, помоги Фэллон спуститься.

– Мне не нужна помощь.

Таво спрыгивает со своей лошади.

– Планируешь полететь вниз, не так ли?

Я отмахиваюсь от него, перекидывая ногу через шею Фурии, и спрыгиваю на груду бархата.

Мужчина ухмыляется.

Боги, я действительно ненавижу его.

Внимание Габриэле приковано к небу.

– Он последовал за нами сюда?

– А ты как думаешь? – Данте кивает в сторону склеенных ракушек, где клубок цвета сажи распадается на три отдельные части.

Прошло несколько часов с тех пор, как я разговаривала с Лорканом, и хотя мой гнев не утих, кое-что сильно беспокоит меня.

Ты ведь можешь превратиться в мужчину, верно?

Могу.

Я думаю о руках, которые я чувствовала на своей спине прошлой ночью.

Ты превращался уже?

Нужны все пять воронов, чтобы моя плоть стала осязаемой.

Я ничего не могу поделать, нос непроизвольно морщится.

Ты имеешь в виду, что я бы увидела твои внутренности?

Сквозь нашу связь доносится смешок.

Никаких внутренностей. Просто тень, которая с каждым вороном становится все более плотной.

– Не хочешь поделиться тем, что он тебе рассказывает? – спрашивает Данте.

Сохрани в секрете тот факт, что ты можешь проникнуть в мой разум, хорошо?

Я прикусываю губу. Интересно, почему я должна держать это при себе, поскольку Данте и его друзья теперь часть команды? Я подозреваю, что у Морр-Лора есть веская причина.

Морр-Лор? Звучит неплохо.

Не привыкай к этому. Я пытаюсь забыть о титуле, но знаешь, что говорят о вредной привычке?

Просвети меня. Что говорят?

Что это как пергамент, брошенный в воду… Ему требуется некоторое время, чтобы утонуть.

– Они, вероятно, в заговоре против нас. – Таво пытается отвести Фурию к кормушке, но конь отказывается следовать за фейри.

– Определенно. Сегодня ночью спи с открытыми глазами. – Я вырываю у него поводья.

Моя колкость вымывает часть цвета янтаря из радужек его глаз.

– Если со мной что-нибудь случится, – говорит Данте низким и медленным голосом, – он никогда не будет ходить по земле.

Я хмуро смотрю на Данте. Он намекает, что прикажет мне прекратить возрождать воронов Лоркана?

Не прикажет.

Глубокий тембр Лоркана ласкает мой разум, как палец в бархатной перчатке – открытую кожу.

Он посадит меня в тюрьму?

Когда ворон не отвечает, я смотрю на Данте, который вытирает ноги о коврик у двери.

– Как бы ты остановил меня, Данте?

Его взгляд остается прикованным к жестокому коврику.

– Я бы надеялся, что клятвы будет достаточно.

Вместо того чтобы сказать, что клятвы не действуют на меня, я спрашиваю:

– Ты бы надеялся?

Он вздыхает:

– Фэл, не заставляй меня это произносить. Это только разозлит тебя, а ты и так в отвратительном настроении.

Мои глаза становятся такими же широкими, как и рот. Он имеет в виду… он имеет в ви..

– Ты бы убил меня?

– Я бы предпочел не делать этого, но мое королевство…

Я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать.

Данте убил бы меня.

Он бы убил меня.