Дом железных воронов

Я поворачиваюсь к Сьюэллу и передаю ему поводья Фурии.

– Проследи, чтобы его накормили и напоили.

Наши взгляды встречаются на долгий миг.

– Конечно, миледи, – произносит он с заметным сельватинским акцентом.

Искушение посмотреть вверх мучительно.

Что теперь, Морргот?

Теперь ты ослепляешь веселящихся фейри своим очарованием.

Морргот находит меня очаровательной. Я фыркаю.

– Что-то случилось? – Данте предлагает мне свою руку.

Я пытаюсь придать лицу нейтральное выражение.

– Просто представляю, как у всех вытянутся лица, когда я войду.

На его губах появляется улыбка.

– Да еще с тобой под руку. Попросишь награду?

Его рука дрогнула под кончиками моих пальцев, и я понимаю, что сболтнула лишнее. Я притворилась, что не знаю, что попала в список разыскиваемых персон, так откуда же я знаю о вознаграждении?

Merda. Merda. Merda.

Да, это заслуживает трех порций дерьма. Прежде чем Данте успевает что-либо сказать, я пытаюсь исправить положение:

– За мое возвращение были предложены деньги, я ведь права?

– Ты не ошибаешься, но…

– Мне любопытно, – я продолжаю, – сколько я стою? Золотую монету как минимум, я надеюсь.

Когда двое слуг в тюрбанах распахивают двустворчатую дверь со вставками из перламутра и стекла, Данте поворачивает меня к себе.

– Он предложил сотню золотых за тебя, Фэллон.

Я притворно ахаю и прижимаю ладонь к сердцу.

– За меня?

– Мечтой Марко всегда было захватить остров Шаббе.

Моя рука скользит, пробегая по бархату.

– Ты имеешь в виду королевство во главе с королевой?

– Это остров с самопровозглашенной правительницей. Вряд ли это королевство.

Меня беспокоит, что он избегает называть Шаббе королевством, но я решаю не противоречить ему, чтобы услышать больше о мечтах Марко и о том, какая мне уготована в них роль.

– Наши корабли не могут приблизиться к берегам, потому что эти дикари тут же прикажут своим змеям потопить нас.

– Своим змеям?

– Ходят слухи, что змеи слушаются шаббинов.

Мое сердце барахтается в грудной клетке, как пойманная рыба.

– Так же как они слушаются тебя.

Глава 61

Я открываю рот от шока – на этот раз я не притворяюсь.

– Мой брат считает, что у твоей матери был роман с шаббином – одним из тех, кто вторгся на наши берега два десятилетия назад.

О боги. Что?!

Я едва не говорю Данте, что это не может быть правдой, поскольку мой отец – Кахол Бэннок, но, к счастью, я физически не могу пошевелить губами. То, что моя мать переспала с вороном, звучит ничуть не лучше, чем с шаббином.

– Конечно, это невозможно, иначе тебя давно бы вышвырнули из Люче, но если ты можешь общаться со змеями, мы бы подплыли к их берегу и… – Он наклоняется к моему уху. – Мы бы начали переговоры.

Переговоры?

– Ты понимаешь свою ценность?

Стекло разлетается вдребезги, его звенящий звук перекрывает белый шум, гудящий у меня в голове.

Я подпрыгиваю. Данте выпрямляется и отпускает мою руку, как будто беспокоится о том, что люди могут подумать, увидев, как он прикасается к полукровке со странными глазами, которая говорит по-змеиному. Впрочем, может, и не говорит.

Я перевожу взгляд с осколков бокала на подол из гранатового шелка, а затем вверх, к бледному продолговатому лицу, обрамленному черными волосами длиной до пояса.

Мне кажется, я смотрю на свою бабушку, за исключением того, что Нонна в Тарелексо и у Нонны зеленые глаза и морщинки вокруг рта и глаз. Глаза у этой женщины голубые, как у мамы, а кожа такая же гладкая, как у нее.

– Ксема! – визжит женщина.

Возможно, это не моя тетя. Но семейное сходство…

Бормотание доносится из гигантской гостиной, битком набитой ярко одетыми гостями, которые медленно поворачиваются к женщине в красном.

– Что теперь, Домицина? – Итак, эта женщина – моя тетя… Голос Ксемы не пронзительный, но он разносится по всему залу, в котором стало так тихо, что я слышу, как Данте медленно сглатывает.

Толпа расступается вокруг женщины с копной серебристых волос, блестящие жемчужины украшают ее остроконечные уши, на плече сидит яркая птица. Женщина медленно проходит вперед, сильно опираясь на богато украшенную трость.

Я представляла, что у нее огненно-рыжие волосы, но оказалось, что такого цвета ее глаза. Они вспыхивают ярче, чем костры, расположенные по всему Сельвати.

– Что за бродяжку вы притащили в мой дом, Princci?

Я моргаю. Я не ожидала объятий, но в самом деле? Бродягу?

Мои пальцы сжимаются в кулаки.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но бродяги – это бездомные. Поскольку у меня есть дом, который я ужасно люблю, вам бы следовало сказать «посетительница». Или «гостья». Что касается моего появления, то уверяю вас, я пришла добровольно.

Глаза моей прабабушки сверкают. Я подозреваю, что она в двух секундах от того, чтобы испепелить меня.

– Scazza.

Я так привыкла к уничижительному термину, что не возмущаюсь, когда меня называют беспризорницей. Но когда тебя так называют в собственной семье…