Дом всех тварей

Некоторое время Неселим молча продолжал оказывать им посильную медицинскую помощь, а потом Мелькарт вдруг выпалил:

- Стоп, Адрамаут и Мескете вытащили Шацара во Двор, так?

- Так, - сказал Неселим.

- И нам это не доверили, так?

- Да. Вы не слишком надежные.

- Но Амти-то, наверное, об этом узнала?

Неселим ощутимо смутился, потом сказал:

- Вероятно!

- Шацар мертв? - продолжал спрашивать Мелькарт.

- Нет. Вроде бы.

- Тогда надо позвонить ее папашке и узнать, дома ли она. Если нет, то все с ними понятно. Пошли спасать ее мужика!

- О, Мелькарт! - сказал Аштар, обнимая его так, что кости хрустнули. - У тебя все-таки есть мозг!

- Не смей меня обнимать, ты гей! - огрызнулся Мелькарт.

А потом картинка начала мутиться, будто стекло, сквозь которое смотрела Амти - запотело. Глаза заболели, Амти потерла их, и вот она снова очутилась на поляне, а перед ней снова оказалось лишь яблоко, на ощупь так похожее на глаз. Хрусталик, подумала Амти, и засмеялась, такой дурацкой была эта мысль.

- Ничего себе, - сказала Яуди так, будто ее совершенно не интересовало волшебное глазное яблоко, а потом вырвала его у Эли с необычайной цепкостью, позвала:

- Шайху!

И Амти, наверное, впервые поняла, что Яуди по нему соскучилась. Они с Эли склонились вокруг яблока, Амти почувствовала лапки Мардиха, больно скребущие по макушке. Сначала внутри яблока лишь снова переливался свет, а потом Амти увидела телевизор в телевизоре. Старенький, пучеглазый экран в квартире Ашдода передавал какую-то арию. Дева в белом пела о чем-то на древнехалдейском. Амти еще в школе ездила вместе с одноклассницами смотреть эту патриотическую оперу о древности их народа, и войнах с Другими. Ей было ужасно интересно, как это, когда люди говорят на чужом тебе языке. Как это, когда армии сходятся в битве, не понимая друг друга. Какой-то абсурд, думала тогда Амти, наблюдая за историей любви халдейской девушки и Другого. Она бы не смогла полюбить того, кто не говорит с ней на одном языке.

Хотя, в конечном итоге, ей достался мужчина, который большую часть времени вообще молчал, что было немногим лучше.

Ашдод и Шайху сидели перед телевизором с открытыми ртами. Амти посчитала, что сейчас не лучшее время удивляться эпичности национальной оперы, и только спустя пару секунд поняла истинную причину их ошеломленного вида.

Ашдод одну за одной переключал программы, сначала с помощью пульта, а потом и вручную. Везде, на всех каналах, показывали одну и ту же оперу. Картинка на секунду прерывалась, и тут же оказывалась абсолютно идентичной на любом канале. То, что их вообще возможно переключить было видно исключительно по логотипам каналов.

Ашдод и Шайху сидели на продавленном диване, уставившись в экран, где девушка в белом повествовала о своей несчастной любви. Наконец, Шайху нашел слова, описывающие ситуацию, по крайней мере с его точки зрения:

- Вот это жесть, - сказал он.

- Да, - согласился Ашдод. - Кажется, рупор власти сломался.

А потом Шайху резко развернулся к Ашдоду, принялся трясти его за плечи.

- Яуди мертва!

- С чего ты взял? - спросил Ашдод деланно безмятежно. - Не думаю, что она мертва.

- Я думаю, что она мертва!

- Это я понял. Почему ты так думаешь?

- Иначе где она?

- Мы ей надоели, и она сбежала!

Ашдод, впрочем, тоже выглядел очень взволнованным. Просто паникующего Шайху было вполне достаточно, чтобы выразить беспокойство за двоих.

- Мы должны найти ее! - причитал Шайху. - Я так и не сказал ей, что я ее люблю!

- А ты собирался? - спросил Ашдод с некоторым беспокойством.

- Нет! Не собирался! Но теперь и не соберусь!

- Слушай, Шайху, правда, почему ты вообще ей нравишься?

Шайху задумался, а потом сказал:

- Это будет неважно, если она умрет!

- Это фраза из фильма!

- Она же в тему! Заводи машину!

- Это тоже фраза из фильма. Куда мы поедем?

- Не знаю!

- Ладно, для начала предлагаю поехать к твоим друзьям. Они могли бы что-то знать.

- Ладно! Поехали! Куда угодно!

Шайху с удовольствием приложился к полупустой бутылке с джином, и Ашдод сказал:

- Но ты не поведешь.

Они суматошно собирались, и Амти видела, что когда Шайху натыкается на вещи Яуди, это заставляет его волноваться еще больше. Уже у порога, когда Ашдод застегивал свое облезлое пальто, а Шайху свою модную куртку, Ашдод вдруг сказал:

- Я думаю, будет честно сказать тебе, что...

- Ты ее убил?!

- Нет, - терпеливо ответил Ашдод. - Что я к ней тоже неравнодушен.

Шайху некоторое время смотрел на Ашдода совершенно непонимающим взглядом, а потом случилось нечто, по мнению Амти, совершенно невозможное. Добродушный Шайху, который мухи не обидел, несмотря на свою бытность Инкарни и Ашдод, который и вовсе был Перфекти - подрались. С руганью, катанием по полу, синяками и взаимными оскорблениями. Эта драка, наверняка куда менее внушительная, чем драка Аштара и Мелькарта, продолжалась недолго. В конце концов, Ашдод отвесил Шайху довольно сильную оплеуху и сказал:

- Мы сейчас должны думать не о себе!

- А о ней! Ты хочешь ее у меня увести!

- Ты сам недавно был убежден, что она умерла.

- Да, но...

Ашдод вздернул Шайху вверх, за шкирку, как щенка, сказал:

- Тогда давай попытаемся ее найти.