Дом Цепей

Лагерь, война, пустыня — все это существенно облегчало позор его бегства. Но вечно так продолжаться не может. Наступит день, когда ему придется вернуться в кошмар своего прошлого. Туда, на остров, где его ждет каменный великан. Вернуться. Ради чего?

Геборик всегда считал, что Фэнер забрал его отсеченные кисти… на хранение, дабы потом свершить суровое правосудие. Старик принял это и, насколько возможно, смирился. Геборик был убежден, что предал своего бога лишь однажды. Увы! Фэнера в буквальном смысле слова выволокли из его владений и заперли в смертном мире. Отрезанные руки Геборика нашли нового хозяина — столь могущественного, что он мог противостоять отатараловой руде. Однако сила великана была иной природы, а сам он вторгся в их мир непонятно откуда и неведомо для какой цели.

Так или иначе, осуществить свой замысел великану не удалось. Кто-то пленил его.

Геборик потягивал настой хен’бары, моля о том, чтобы дурман погрузил его в отупляющий сон без всяких сновидений. К сожалению, это удавалось не всегда.

Каменное лицо по-прежнему манило бывшего имперского историка. Оно пыталось что-то сказать ему.

Полог шатра зашуршал, и на пороге появилась Фелисин.

— Ты еще не спишь, старик? Вот и прекрасно. А то я думала, мне придется долго тебя будить. Мама послала за тобой и велела, чтобы ты пришел.

— Прямо сейчас?

— Да. Во внешнем мире произошли какие-то события. Мама намеревается обсудить их последствия. Она нуждается в твоей мудрости.

Геборик с тоской поглядел на глиняную кружку с дымящимся настоем, которую держали его невидимые руки. Напиток из цветков хен’бары нужно было пить свежеприготовленным, пока он еще горячий. Остывший или подогретый вновь, он превращался в обыкновенную воду, куда для аромата бросили щепотку трав.

— Мне нет дела до событий во внешнем мире, — проворчал старик. — А мои слова принесут твоей матери не мудрость, а разочарование.

— Я говорила ей то же самое, — объявила Фелисин-младшая. — Но Ша’ик настаивает.

Девочка помогла Геборику надеть плащ и вывела его из шатра. Рука Фелисин, касавшаяся спины старика, была почти невесомой, как случайно присевшая туда бабочка.

В холодном ночном воздухе пахло пустынной пылью. Геборик и Фелисин молча шли мимо шатров, обитатели которых давно уснули. Улица привела их к помосту, с которого Ша’ик впервые обратилась к толпе. Чуть поодаль, за разрушенными караульными строениями, высился дворец Избранницы — большой шатер с множеством различных отсеков. Караульных у входа не было, ибо сама богиня охраняла Ша’ик.

В помещении, куда они вошли, сохранялась та же прохлада, что и снаружи. Однако с каждой новой комнатой становилось все теплее. Дворец представлял собой лабиринт, различные части которого почти не отличались друг от друга. Мебель в них практически отсутствовала. Наемный убийца, если бы ему удалось обмануть бдительность богини и проникнуть сюда, очень скоро заблудился бы. Найти покои Ша’ик было делом долгим и мучительным. Скорее всего, злоумышленник стал бы их искать в самом сердце дворца. Но их там не было.

Даже обладай Геборик хорошим зрением, он ни за что не нашел бы дорогу самостоятельно. Это напомнило ему побег с отатараловых рудников и утомительный переход к западному побережью острова. Только Бодэн с его безошибочным чутьем мог провести их через пустыню. Без него Геборик и Фелисин погибли бы в песках.

«Он наверняка был одним из перстов. Ты не ошиблась, Тавора, положившись на Бодэна. Однако твоя сестра не захотела ему верить, и тебе следовало это предвидеть. И не только это, но еще очень много чего».

Наконец они добрались до квадратного помещения с низким потолком — Тронного зала. Это название дала ему Избранница. Фелисин-старшая, дочь дома Паранов. Здесь тоже имелся помост, в прошлом служивший основанием очага. Сейчас на нем стояло высокое кресло из каменного дерева. Совещаясь с приближенными, Ша’ик неизменно восседала на троне, не сходя с него, даже чтобы взглянуть на пожелтевшие карты, которые ее командиры расстилали перед помостом. Может, она стеснялась своего маленького роста? Скорее всего, на троне она чувствовала себя более защищенной. Геборик не раз задавался вопросом: испытывала ли Ша’ик-старшая подобное недоверие к своей свите? Вряд ли.

В Тронном зале было довольно людно. Из окружения Ша’ик отсутствовали лишь Леоман и Тоблакай. Командиры и советники сидели вдоль трех стен, расположившись на подушках. Фелисин подвела Геборика почти к самому помосту, где он и опустился прямо на пол. Девочка села рядом.