Дом Отражений

- Не трогайте! - хрипло вырвалось у Дэвида. Он дернулся вперед и схватил мужчину за запястье. Оно было теплым и таким ощутимым, что надежда на кошмарный сон развеялась без следа.

- Я не причиню ему вреда, - сказал джентльмен, высвободил руку, и в глазах его вспыхнули темно-изумрудные огоньки, подсвечивая радужку мраморными узорами. Дэйв задохнулся и замер. Он никогда не видел такой красоты. Даже не представлял себе, что мужчина может быть столь прекрасен. Блондинка громко кашлянула, уселась в кресло напротив, почесала носком ботиночка спину львицы и непринужденно заметила:

- Дорогой виконт, перестаньте глазеть на моего начальника, не то я подумаю дурное.

Юноша отшатнулся.

- Где моя сестра? - глухо спросил он. Блондинка возвела очи горе, всем своим видом выражая сокрушение и соболезнование. - Только не говорите, что не знаете, где она!

- Но я не знаю, - мягко ответила женщина, как там ее... Джеки?

- Кто вы?

- Уверены, что хотите ответа? Некоторые из нас боятся креста и молитвы.

- Глупости, - неуверенно отозвался молодой человек. - Кто сейчас боится креста и молитвы?

Блондинка глубоко затянулась и выбросила окурок в камин.

- Нелюди.

- Я в это не верю.

- Это не вопрос вашей веры, мистер Эшем. Неужели вы думаете, что хоть кто-то из нас принадлежит к человеческому роду?

Дэвид неглубоко вздохнул и обвел взглядом эту странную комнату. Здесь все подтверждало ее слова. Высокий джентльмен, прикрыв глаза, склонился над графом и положил руки ему на виски. Львица щурилась на огонь в камине - совсем как обычная кошка.

- Раз уж мы все оказались в одной лодке, имеет смысл прояснить ситуацию, - невозмутимо продолжала блондинка. - Вы можете не креститься так истово, мистер Эшем, - мы, в сущности, безвредны.

- Кто - вы?

В крыжовенных глазах дамы блеснула насмешка.

- Кто мы - не суть важно. Важно, кто теперь Гвинет Эшем.

- А она... Что с ней? - прошептал Дэвид. На лбу у него выступил холодный пот.

- Пока ничего страшного, если мы поторопимся. Она взяла алмазный гарнитур Сары Эшем, надела и отказывается отдавать. Собственно, вы должны уговорить ее снять камни и отдать их вам.

- Минуточку! Погодите! - вскричал виконт, осознав сказанное. - Вы так объяснили, что я все равно не понимаю в чем дело!

- Дело в том, что отдать камни можно только в руки кровного родственника...

- Да Гвинет все равно не станет меня слушать!

- ...а поскольку нас она к себе не подпускает...

- Да послушайте!

- ...и снять их с нее мы не можем, а предпринимать насильственные действия...

- Какие?!

- Джеки, - сказал высокий джентльмен, - прекрати. Ты его пугаешь.

Дэвид помолчал. Он вдруг увидел все происходящее необыкновенно ясно, словно в кино. Они были нелюди, и это не сон.

- Вы можете меня заставить, - отстраненно произнес юноша. - Можете, ведь так?

Джеки вдруг улыбнулась - странной, невеселой улыбкой.

- Нет. Этим мы и отличаемся от той дамы, которую вы пытались отогнать с помощью "Ave Maria". Но если вас терзают сомнения, то прочтите над нами "Pater Noster".

Львица громко засопела, но оспаривать идею не стала. Джентльмен выпрямился, пронизывающе глядя на молодого человека.

- Граф сильно истощен, - заявил брюнет. - Алмаз выпил его почти до дна. Я восстановил разрушенные связи в сознании графа, но теперь ему необходим целитель. Мадемуазель, вызовите кого-нибудь из лазарета.

Львица лениво поднялась, мазнула хвостом по ноге Дэвида и нырнула в большое зеркало напротив ложа графа. Дэвид поперхнулся нарождающимся возмущением. Да что же это за твари?!

- Pater noster, - чуть дрожащим голосом начал юноша, - qui in caelis, sanctificetur nomen tuum...

Брюнет слабо вздрогнул и с шипением втянул в себя воздух, задерживая дыхание. Блондинка в очках смотрела в стену отсутствующим взглядом, плотно сжав губы. Чуть слышно звенело зеркало.

- Adveniat regnum tuum, - продолжал виконт, - fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.

Его голос звучал почти обвиняюще, когда касался этих не-людей словами молитвы:

- Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, - и Дэйв чувствовал, что причиняет им боль. Лицо брюнета побелело, дама закрыла глаза, - sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, - но они не кричали, как та женщина в белом платье, словно с нее срезают кожу.

- Еt ne nos inducas in tentationem; sed libera nos a malo. Amen, - закончил Эшем и осенил брюнета и блондинку размашистым крестом. Брюнет слабо вздрогнул, будто хотел отпрянуть, но в последний момент воля одержала верх над болью и страхом.

- Ну что, убедились? - скучающе спросила Джеки, глубоко вздохнув. Самообладание ей почти не изменило.

- Знать бы, в чем, - пробормотал юноша. - Почему она так действует на вас?

Дама принялась увлеченно изучать маникюр. Джентльмен снова склонился над графом, видимо, сочтя вопрос недостаточно интересным.

- Надеюсь, - наконец сказала блондинка, - вы уже поняли, что алмаз, привезенный из Калькутты Эдуардом Эшемом, суть сильнейший магический артефакт. В этом вся проблема.