Чудесно он выглядит в это пятничное утро, кажется, омылся солнечным светом. По тротуарам и по шоссе фланируют в свое удовольствие прохожие. Все сезоны к услугам жителей переулка, и большой город дарит им щедро и безвозмездно от своих красот. На порогах домов сидят старики, и детвора резвится у их ног. Смех и стычки, голоса горя и шутки витают в воздухе, ветер развевает юбки проституток. Оскар оставил свои стены и вышел прогуляться по переулкам. Брюки его отглажены в стрелку, в руке стек, и он им поигрывает между пальцев под ритм насвистываемого им веселого мотива. Проститутки стаей следуют за ним, постукивая каблуками по плиткам тротуара. Около забегаловки стоит горбун Куно и выкрикивает свой товар. Большая ватага собралась вокруг него. Сегодня он не продает свитера. Он делец, и знает души своих клиентов. День сегодня чудный, мысли людей далеки от забастовки, и настроение у них хорошее под светом солнца. Подходящий товар есть у горбуна к такому настроению: соблазнительные цветные журнальчики.
– Господин, купите журнал, послушайте знающего человека, и сделайте свою жену счастливой этой ночью. Господа, я спрашиваю вас, может ли человек жить без соли? Вы качаете головой, уважаемый господин. Конечно же, человек жить не может без соли. Вот и принц один послал целую флотилию своих кораблей за щепоткой соли! Господин, берите пример с принца, будьте таким же смышленым, как он, вы можете им быть. Даже вы. Покупайте, господа, покупайте этот журнал. На эту соль правительство не налагает налог. Запомните, господа, одна вещь освобождена от налога. В такие чудные дни кипит кровь в жилах человека. Не из-за забастовки, а из-за солнца, господа. Научно доказано, что солнце согревает тело. Господа хорошие, учитесь, как добавить к жизни приправу. «Мужчина и женщина» с цветными фотографиями. Что, господин хочет бесплатно посмотреть в журнал? Нет, господин, это может испортить ваши возможности. Это легкомыслие. Этот журнал требует изучения, у вас дома, рядом с вашей женой. Покупайте журнал, человек не может жить без соли. Для тебя, Пауле, скидка десять пфеннигов.
Пауле и Эльза спешат на шестидневное соревнование велосипедистов в роскошном дворце спорта. Эльза, нарядно одетая, идет с гордо поднятой головой, как будто соревнование затеяно ради нее. Рядом с ней Пауле, в новом сверкающем котелке. Симпатичная пара в такой чудный день, все сопровождают их взглядами.
В пятом доме от края переулка Тильда открыла окна своего «салона» и радостно распевает – «Ой, Марихен, ой, Марихен» – у Тильды хорошее настроение. К забастовке она относится довольно спокойно, может скрестить руки на груди и забыть все заботы. Была бы у нее при этом швейная машинка, свободное ее время было бы заполнено с избытком. Если у бастующего ее мужа Хейни нет дежурства в районе фабрики, он помогает ей по дому, и целыми днями дом полон звуками пилы, стуков, уборки и перестановок. Мышцы Хейни играют вещами, как эквилибристы мячами.
– Твои, ручки, твои ножки, твои ласки… – беззаботно поет Тильда.
– Все как в сказке, – несется, поддерживая высокие тонкие нотки любимой жены Тильды, низкий сильный голос Хейни из кухни.
– Тильда, – зовет ее Хейни из кухни, – Тильда.
– А-а? – отвечает она из «салона».
– Завтра пойдем на велосипедные гонки, Тильда.
– На велосипедные гонки, Хейни? Хорошо!
Тильда улыбается в зеркало, снимает с комода газеты, которыми обертывала его, и ставит на него вазу с искусственными восковыми цветами, и комнату объемлет праздничная атмосфера.
– На целый приятный день выйдем, Тильда.
– На целый приятный день, Хейни…
Из кухни доносятся удары молотка. Хейни сын Огня сооружает небольшой ящик для цветов. На диване сидит его старая мать и вяжет носки. Время от времени она поднимает довольный взгляд на бастующего сына. Маленький Макси ползает по полу и что-то бормочет. На конфорках плиты пылает огонь, по которому Хейни – незаменимый специалист. Пузырится вода, легкий пар витает над варевом. Аппетитный запах готовящегося обеда разливается по кухне. Окно распахнуто настежь, свежесть утра веет снаружи. На гвозде в стене висит пустой рабочий рюкзак Хейни. Его огромные черные ботинки стоят за дверью, а темная рабочая одежда лежат в корыте для стирки. От ударов молотка на столе трясутся чашки.
– Я думаю покрасить ящик в зеленый цвет, мама, – говорит Хейни, отступая на два шага, чтобы оценить издалека свою работу, – в зеленый цвет, а весной посею в нем душистый горошек, подвешу бечевками к карнизу окна, горошек расползется, и будет у нас сад, мама, цветущий сад.
Хейни протягивает свои большие и жесткие руки к маленькому ящику и мечтательно смотрит в окно на стены высоких серых зданий – напротив окна.
– Цветущий сад, матушка, сад.