Дом иллюзий

Много лет спустя я писала часть этой книги в своей квартире в Филадельфии, где живу с женой. Прежде мы жили поблизости, в темном, жутком здании с мышами и тараканами. Приходилось ставить ловушки. Однажды утром я вышла из спальни, чтобы сварить кофе, и обнаружила мышь, распростертую на клеевой ловушке, похожую на авантюриста, забравшегося в запретный храм и наполовину растворенного кислотой. Мышь ужасно верещала. Я погуглила: «что делать с мышью в клеевой ловушке», нашла статью с советами. Засунула мышь вместе с ловушкой в пластиковый пакет, вынесла их во двор, как была, в пижаме, изо всех сил наступила на пакет ногой и вышвырнула его в помойку.

Что же касается тараканов, они доводили меня до безумия, до черты трансцендентности, к которой подступала героиня романа «Страсть словами Г. Х.»[53]. Поначалу я скрупулезно отрывала бумажное полотенце, чтобы сквозь него раздавить их, шныряющих по кухонному столику. Потом в один прекрасный день они залезли в электронные часы микроволновки, я видела их силуэты внутри. В прозрачном сиянии личинки сбрасывали кожу, оставляли там частицу себя. После того я действовала решительно и спокойно, как киношный киллер. Я стала убивать их голыми руками.

Дом иллюзий как олицетворение

Она, женщина в Доме иллюзий, всегда покупала чересчур много продуктов. Ты никогда не могла понять, зачем так набивать холодильник, – на каждой полке дыбятся зеленые листья, торчат крепкие стебли, толстые корни, округлые клубни, совершенно скрывая чистые современные линии агрегата. В этом изобилии чудилось нечто чувственное, почти эротическое – пока все не начинало портиться. Когда ты открывала холодильник, запах с каждым разом все больше напоминал запах сада (грязь, дождь, жизнь), а затем вонь помойки и, наконец, запах смерти.

Однажды ты заговорила об этом, но она опять сделала это – повторила несколько раз твои же слова, с каждым разом все более саркастически, и вынудила тебя извиниться, хотя ты и не понимала, за что просишь прощения. Но, в конце концов, это ее деньги, да, это ее холодильник. Ее гниль.

Дом иллюзий как первый День благодарения

Ты приезжаешь в Блумингтон незадолго до праздника и узнаешь, что она пригласила на День благодарения всю свою университетскую группу[54]. Ты смотришь на нее в недоумении.

– Всех? – спрашиваешь ты. Мысленно производишь подсчет.

– Но у тебя всего два стула, – говоришь ты. – Стол один, и тот маленький. Ты же еще и вещи не распаковала.

Она ничего не отвечает.

– Ты их предупредила, что это будет вскладчину, да? Они принесут закуски и гарниры, а мы, например, запечем индейку?

– Нет, – говорит она, – нет. Это было бы грубо. Мы должны позаботиться о своих гостях.

– А о нас кто позаботится? – спрашиваешь ты. – У меня плохо с деньгами.

– Не будь такой стервой, – говорит она.

Так ты оказалась в 11 часов вечера в «Крогере», ты складываешь в тележку товары и пытаешься понять, как сюда попала. Ты платишь за все покупки.

Дома ты обнаруживаешь, что и кастрюль, и сковородок у нее мало, и когда ты разморозила корнуэльских цыплят и смазала их маслом с солью и перцем, тебе пришлось резать их пополам. Обычно ты без особой брезгливости разделываешь мясо, но необходимость прорубать грудины и потом вжимать блестящих от масла курят в фольгу тебя смущает.

– Помоги мне, – просишь ты.

Она снимает рубашку и лифчик, режет цыплят кухонными ножницами. Лезвия распарывают каждую птицу от бедер до шеи. Ужасный звук. Вспоминаешь тот случай в Южной Африке, когда в нескольких метрах от тебя лев сдирал шкуру с ноги зебры, а пещерная часть твоего мозга вопила: БЕГИ БЕГИ БЕГИ.

Она растягивает хребты и переворачивает птиц, вдавливает в сковородку, словно открытые книги.

Ты все еще возишься с готовкой, когда появляются гости, все еще возишься, когда они смеются и едят стоя, с бумажных тарелок, а на тебя и не смотрят.

Дом иллюзий как диагноз

Есть ли причины для беспокойства? У тебя почти постоянно нелады с желудком, от малейшего движения – тошнота[55]. И кишечник полыхает огнем, его сводят спазмы – наверное, повышенная кислотность, только бы не рак. Руки стали трястись, в пищеводе неприятное такое ощущение – как будто он сжимается.

Ты плачешь без повода. Не можешь кончить. Не можешь смотреть ей в глаза, не можешь пойти в очередной бар. Спина тоже начала болеть, и ноги, врач без обиняков говорит – пора сбросить лишнее. Ты рыдаешь взахлеб и пропускаешь заключительную фразу, в которой вся соль: сбросить лишние 110 фунтов, ту блондинку, что ждет тебя в приемной, раздраженно кривя лицо.

Дом иллюзий как «Я люблю Люси» [56]