Дом драконов

– Э-э, это было истинным благословением, что Дракон послал вас на это Испытание. Если бы нам пришлось выбирать из тех четырех, – начал Петро, но Гиперия остановила его.

– Великий Дракон не посылал меня. Он выбрал мою сестру, и за это я убила ее. – Она повернулась лицом к жрецам. Камилла, заметила она, взглянула на меч. – Мы все знаем, что такое убивать кого-то.

– По правильным причинам. – дополнила Камилла. – Ваше Превосходительство, вы показали истинное сердце дракона, когда убили свою сестру.

– Да? – Гиперия провела кончиком пальца по верхушкам своей короны. – Когда я впервые прибыла на Испытание, я была уверена, что была проверена и прошла. Я знала только долг. – Она ухмыльнулась. – Некоторые могут сказать, что я лишена воображения. Но я не слепая, вы знаете.

– Конечно. – Голос Петро звучал так, словно он подшучивал над ней.

– И то, что мне показала Правда, было безошибочным. – Она сжала губы. – Убить Джулию… было неправильным выбором.

– Э-э. Ваше Превосходительство, вам запрещено говорить о том, что вы видели в проходе.

Гиперия проигнорировала Камиллу.

– Я поняла почему. Почему Джулия была призвана и почему мне было отказано в праве первородства. Это была ваша вина. – Она посмотрела на жрецов. – Убив императора Эразмуса, вы погрузили чашу весов в хаос. Возможно, Дракон ответил тем, что выбрал другую группу претендентов для избрания. Мы, перворожденные, всю свою жизнь учимся быть сильными, безжалостными, боеспособными, могущественными и гордыми. Может быть, Дракон посмотрел на других – на чудаков, на мягких, на сломанных – и решил попытать удачу с одним из них. Какое-то время я думала, что только я одна была истинным кандидатом в море изгоев.

Голос Гиперии не дрогнул, когда две горячие слезы скатились по ее щекам.

– Но я была самым большим уродом из всех. Я убила свою любимую сестру, свою малышку. Зря.

– Ради трона, – подстрекала Камилла.

– Ради лжи.

– Ваше Превосходительство, вы доказали свою мудрость безо всяких сомнений. – Петро приблизился как будто к незапертой клетке с тигром. – Да, возможно, наши действия привели к некоторым… непреднамеренным побочным эффектам. Может быть, мы и вывели мир из равновесия, но вы это исправили. Вы в десять раз больше император, чем был Эразмус. Вы наш спаситель. Какая разница, если спасение основано на лжи?

Гиперия вытерла щеки, взяла бокал вина и произнесла тост.

– Тогда за империю. Пусть она долго процветает под моим правлением, – сказала она и выпила. Петро просиял.

Гиперия разбила бокал о край стола и одним ловким движением перерезала Петро горло. Мужчина, падая, опрокинул стул. Гиперия мгновенно оказалась рядом с ним, тепло его крови окрасило ее щеку и грудь, когда она снова и снова ударяла его между глаз осколком стекла. Лицо Петро превратилось в месиво; его руки перестали шарить по ее плечам, и бульканье прекратилось.

Камилла закричала. Гиперия знала, что у нее есть всего лишь секунда, прежде чем она застынет в стазисе. Молниеносно схватив поднос с напитками, она швырнула его в жрицу. Внимание Камиллы переключилось на летающий объект, и этих двух секунд хватило, чтобы прижать женщину к стене.

– Стража! – крикнула она, придавив Камиллу коленом и откинув голову жрицы назад. Другой рукой Гиперия размахивала острым окровавленным стеклом под подбородком Камиллы. Женщина всхлипнула, когда стражники ворвались в комнату, окружив Гиперию с обнаженными мечами. Камилла уже ничего не могла поделать.

– Петро. – Старая женщина оплакивала покойника. Эти двое, вероятно, были неразлучны с самого детства. Лучшие друзья, возможно, более близкие, чем большинство супружеских пар. Какая жалость – потерять другую часть себя.

Гиперия слишком хорошо знала это чувство.

– Да. Я стану такой, какой была рождена и воспитана, – прошипела она на ухо женщине. – Я буду императрицей, но законно коронованной. Не говорите мне, кто выиграл Испытание, это не имеет значения. Пока другие не умрут от моей руки, я не являюсь законным правителем.

Гиперия зашла слишком далеко и сделала слишком многое, чтобы принять ложь сейчас. Если бы она позволила это, позволила Петро жить, позволила Камилле свободу, позволила им убить остальных четырех ради себя, она навсегда осталась бы марионеткой.

Двуличность. Чистый хаос.

Она унаследовала великолепное дерево, кишащее червями. Гнилое до сердцевины.

Это было грязно.

Если Гиперия и жалела остальных четверых в этих камерах – даже Эмилию, ненавистное чудовище, каким она была, – то она заперла их.

Джулия. Твоя смерть будет иметь смысл. Я клянусь.

Гиперия придушила Камиллу, и глаза жрицы закатились. Без сознания. Гиперия подтолкнула ее к капитану. Руфус в шоке уставился на свою императрицу.

– Ваше Превосходительство? – сказал он.

– Заприте в ее покоях и приставьте к ней стражу. Свяжите ее с головы до ног. Прежде чем я покажусь толпе, остальные должны умереть. – Она расправила плечи. – Я должна быть той, кто сделает это.

Если другие погибнут от ее руки, то это ужасное видение горящего города не сможет сбыться.