Дом драконов

– Аякс. – Теперь голос Люциана не звучал сердито. Сопя, Аякс поднял взгляд. Люциан присел на корточки у двери своей камеры с грубой нежностью в глазах. – Я не знал.

Веспир опустилась на колени у ближайшей к нему стены. Она не выглядела такой снисходительной, как Люциан, но в ее глазах было видно принятие. По крайней мере Аякс надеялся, что это было тем, что он увидел.

– Я думаю, что могу тебе помочь, – сказала она.

Аяксу хотелось спрятаться от доброты в ее голосе.

– Как? Мы все в одной неразберихе.

– Я думаю, что могу помочь с Псом. – Это тут же возымело эффект. Аякс подполз к ней. Девушка подняла руку. – Я здесь не для того, чтобы осуждать тебя, но и не для того, чтобы сделать тебя лучше, Аякс. – Ее голос звучал не грубо, а деловито. – Тебе придется выслушать меня.

Сочувствие безо всякой ерунды было именно тем, что ему нужно.

– Я это сделаю. – Он прижал подбородок к груди, слишком пристыженный, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Давай же. – Она протянула руку через решетку. – Во-первых, твой отец ужасен, но это не значит, что ты тоже. Хорошо? – Она сжала его плечо так нежно, как могла. – Далее, Пес – это твой дракон. – Она произнесла это как молитву. – Такую связь нельзя купить и никогда не следует разрывать. Прямо сейчас он потерялся в темноте, но, возможно, он снова сможет видеть. Только не своими глазами. – Она положила другую руку ему на лоб. – Твоими.

– Как? – прошептал он.

Она начала говорить о Красном и как он может «сомкнуться» со своим драконом. Чем больше она говорила, тем больше это звучало как выдуманная фантазия, в реальности которой вы убедили себя, будучи пьяным, но он не собирался говорить этого. Веспир говорила о том, чтобы он «позволил всему перед глазами расплыться» и «разрушил стену между собой и драконом». Когда она закончила, Аякс взглянул на Люциана, который казался озадаченным.

– Э-э. Ты когда-нибудь пробовал это? – спросил он.

– Нет, – ответил Сабель.

– Я понимаю, что это звучит странно, но это действительно работает. Я никогда не устанавливала связь, когда не был рядом с Кариной, но, может быть, ты сможешь, если постараешься. Закрой глаза. Представь, что ты тянешься к Псу. Попробуй прикоснуться к нему.

– Это звучит невозможно. – Аякс не был сторонником теорий.

Губы Веспир резко изогнулись вниз.

– Ладно.

– Подожди. Прости меня. – Он потянулся к ней, когда она отстранилась. Чертов идиот, прогоняешь ее, когда она пытается помочь. Люциан молча наблюдал за ними. Эмилия… Аякс не был уверен в том, что она все еще была в сознании. Она не издала ни звука с тех пор, как они прибыли сюда. Это нервировало.

Она не была бы такой, если бы не я. Он поморщился. Она действительно хаотик?

Он всегда думал о хаотиках как о чем-то… пугающем. Это никак не вязалось с той Эмилией, которую он знал.

– Не извиняйся. Просто попробуй, – сказала Веспир, резко привлекая внимание Аякса. Ее темные глаза были такими же серьезными, как ничто другое, что он когда-либо видел. Со вздохом он закрыл глаза и представил… Пса? Пса, хлопающего крыльями? Пса, который тяжело дышит и его раздвоенный язык высунулся из уголка рта? Каждый образ своего дракона, который Аякс воображал, заставлял Пса делать что-то нелепое. Он не мог удержаться от смеха. – Не смейся над ним. – Веспир хлопнула его по руке. Ау. – Ты не его хозяин. Вы принадлежите друг другу.

Не хозяин Пса? Но Аякс был более умным напарником.

И Пес был явно лучше. Его живот сжался.

Вторая половина Аякса. Он всегда злился, что у него есть такой дракон, любящий играть и обниматься. Необдуманно он пожелал, чтобы Авфидий был его драконом, когда впервые увидел гидру. Кто бы не чувствовал себя императором с таким зверем? Но Пес был той любовью, от которой он отгородился. Аякс подумал о том, чтобы потереть костяшками пальцев по морде дракона. Иногда по ночам, свернувшись калачиком рядом с ним в гнездовье, Пес крылом подворачивал под себя Аякса, прижимая его тепло и уютно к журчащему огненному брюху. Первый раз, когда он увидел Пса по-настоящему, дракон радостно поднялся в воздух на конце поводка держателя, радостно закричал и захлопал крыльями.

Свобода. Радость. Эти две вещи Пес любил больше всего на свете, кроме Аякса.

Аякс каким-то образом мог видеть Пса сейчас, его смутные очертания. Изгиб его спины, крошечные бугорки рогов. Через секунду изображение исчезло, но Аякс протянул невидимую руку и коснулся морды существа. Глаза Пса были рассечены пополам, засохшая кровь свернулась на его щеках, словно густые, вязкие слезы. Прости, мальчик. Прости.

И он… почувствовал своего дракона. Волна чего-то, похожего на любовь, пробежала по вытянутой невидимой руке Аякса и по всему его телу. Он со вздохом открыл глаза.

– Я думаю… Я думаю, я его почувствовал.

– С ним все в порядке? – Веспир сидела, скрестив ноги, и, похоже, не находила ничего из этого странным.