Дойти до перевала

— Ключевой момент — если нас не остановят. Но мы вроде как фельджандармы, може, и пронесет, тем более — военного значения эта местность не имеет, межгорная котловина, и ничего больше… Чёрт, чуть не забыл! — С этими словами капитан обернулся назад, отодвинул форточку заднего стекла и громко спросил:

— Хлопцы, как там лейтенант?

Некрасов ответил:

— Без сознания. Ранение слепое. Наощупь — задет кишечник. Кровь мы остановили, три пакета извели. Пульс редкий, но сильный. Сердце в норме. Нужна операция и антисептики. Иначе не вытащить…

— Принято. Через три часа будем на месте, там попробуем найти врача. Пока завернитесь в плащ-палатки, выпустите поверх ошейники жандармские. И пилотки оденьте!

— Есть. Сделаем.

— Товарищ капитан, немцы. Нагоняем колонну пехоты. — Вполголоса доложил Костенко.

Савушкин кивнул.

— Прими влево. Пехота — что наша, что немецкая — не больно любит уступать машинам. Не будем их зря раздражать….

Пока Костенко осторожно, на второй передаче, обгонял пехотный батальон на марше — Савушкин внимательно рассматривал его через стекло своей двери. Да-а-а, тотальники…. Большинству бойцов хорошо за сорок, еле тянут кишки, на весь батальон — два миномёта и пара «дверных колотушек», как немцы называют свои устаревшие еще два года назад противотанковые тридцатисемимиллиметровки. На фронте их уже давно не видать, а тут, в тылу, с ними ещё воюют… Но батальон полнокровный. В четыре сотни штыков, не меньше, пусть даже и тотальников. Всё равно это немцы, а с немцами шутки плохи…

За последовавший за обгоном батальона час немцев на пути им больше не встречалось — лишь иногда повозки словаков, пешеходы поодиночке или маленькими группами, велосипедисты. Правильно говорил Котёночкин, как будто и войны никакой нет….

Костенко, вглядываясь в горизонт, севшим голосом вдруг произнёс:

— Приехали….

— Что там?

— КПП.

Капитан всмотрелся в горизонт. Примерно в километре по пути следования он увидел грузовик, стоящий на обочине, а рядом с ним — два мотоцикла.

— Чё-то не похоже. Шлагбаума не вижу, и людей нет… — с сомнением произнёс Савушкин.

— Сейчас вылезут из кустов. Командуйте, товарищ капитан, пусть хлопцы приготовятся…

— Не спеши поперёк батьки в пекло, старшина. Не похоже это на КПП, как-то этот «ман» криво стоит, не по-немецки….

Когда до камуфлированной пятитонки осталось менее ста метров — Савушкин понял, что вызвало в нём настороженность: грузовик был весь изрешечён пулевыми отверстиями, лобовое стекло и окна кабины разбиты вдребезги, вокруг «мана» лежало несколько трупов в немецком обмундировании, и такие же трупы находились в колясках мотоциклов.

— Это не КПП. Это засада… — вполголоса произнёс Савушкин. И скомандовал: — Давай-ка прибавь ходу!

Старшина нажал на акселератор, и «блитц» разведчиков пролетел место засады на максимальной скорости. Впрочем, судя по тому, что Савушкин успел рассмотреть, расстреляли этот конвой повстанцы явно не только что и даже не сегодня — лица убитых почернели на солнце, как обычно происходит на второй-третий день с момента смерти — так что их группе судьба расстрелянных пассажиров «мана» и мотоциклистов не угрожала. Но бережёного, как говориться, и Бог бережёт — поэтому Савушкин скомандовал водителю:

— Скорости не снижать!

— Есть не снижать, — ответил Костенко. И спросил: — Товарищ капитан, мы теперь кто? — В голосе старшины явно слышалась тревога. Ещё бы, подумал Савушкин, тут поневоле охренеешь…

— Не знаю, Олег. Пока фельджандармы, но, похоже, пора становится повстанцами. Главное — этот момент не проскочить, а то решать это будут уже за нас — и не в нашу пользу….

Глава девятая

О плюсах и минусах безвластия…

Дорога в горах — это почти всегда серпантин; грунтовка на Нитранске Правно не была исключением. Впрочем, шлях был досмотрен, ухожен и, судя по всему, содержался в образцовом порядке — так что «блитц» разведчиков даже в гору бодро шел на третьей передаче, ну а вниз катился вообще на четвертой. Что ни говори, а словаки за своими дорогами следят, несмотря на войну и прочие неприятности…

Савушкин обернулся назад.

— Хлопцы, что там лейтенант?

Некрасов угрюмо бросил:

— Плох. Бредит. Температура, судя по всему…. Можем не довезти.

Савушкин про себя тяжело вздохнул. Вслух же преувеличенно бодро произнёс:

— Довезём! Тут десять километров осталось, притом вниз! Через пятнадцать минут будем на месте!

— Ну, дай-то Бог…. — Некрасов решительно не хотел разделять оптимизма командира.

Костенко, прикипев к рулю, тем не менее, спросил у капитана:

— Куда мы едем — есть яка больница, чи медпункт?

Савушкин вздохнул.

— Та бис його знае… Должен быть. Городок на пятнадцать тысяч населения, врачи должны быть, хоть какие-то…

— А чья там власть?

— Олег, рули! Я знаю не больше твоего. Приедем — побачим…

Вскоре появились первые домики Нитранского Правно. Савушкин бросил старшине:

— Сбавь скорость!