Дойти до перевала

— Ну это я просто предполагаю. Может, в Швейцарию. Куда они планировали дезертировать — теперь не узнать, покойники — народ неразговорчивый… ладно, сворачиваем с этой дороги. Мы тут наследили…. Володя, глянь по карте, куда можно свернуть? Женя, Витя — добейте бывших соотечественников.

Снайпер и радист молча перезарядили свои пистолеты, раздалось шесть выстрелов — после чего Некрасов буркнул:

— Сделано.

Лейтенант, изучив карту, доложил:

— Товарищ капитан, через километр — поворот налево, в горы. Но там…

— Что там?

Котёночкин пожал плечами.

— Дорога идет к перевалу, но не доходя до него — кончается…

— Тогда не годится. Дальше?

— Через четыре с половиной километра будет Маков. От него есть дорога на Битчу. Тоже через горы, но, по крайней мере, она есть.

— Битча, Битча… Не помнишь, лейтенант, что комиссар Яшик говорил про эту Битчу?

Котёночкин почесал затылок.

— Не, не помню. Вообще не помню этого названия.

Савушкин снисходительно улыбнулся.

— Что-то ты молод для склероза… А говорил он, что там немцы. Какие-то боевые группы…. И в Битче этой, и дальше на юг, до самого Дуная. То есть нам нет нужды выправлять пропуск в Моравию! Абсолютно легальный повод прошерстить всю западную Словакию с севера на юг и выполнить приказ командования — не сильно рискуя…. Что есть гут. — Помолчав, решительно скомандовал: — В машину! — И добавил: — Костенко — за руль.

Вскоре они добрались до первых домиков Макова — от которых налево, в горы, уходила плотно укатанная просёлочная дорога, скрывающаяся среди молодого ельника.

— Олег, налево. — Старшина кивнул, вывернул руль и съехал с шоссе на просёлок.

Первые минут двадцать вверх «хорьх» бежал бодро: подъём был щадящий, да и грунтовка оказалась вполне себе ухоженной — но через пару километров всё стало намного хуже. Крутые серпантины, густые заросли, подступавшие к самой дороге, корни деревьев, превращающие дорогу в полосу препятствий — всё это серьезно снизило скорость движения. Наконец, на очередном повороте Костенко, выругавшись, обернулся к остальным разведчикам и бросил зло:

— Всё, вылазим! Дальше пешком!

Котёночкин с Некрасовым и Строгановым, не говоря ни слова, покинули «хорьх». Савушкин, прежде чем оставить машину, спросил:

— Что, не тянет?

Старшина отрицательно покачал головой.

— Нэ йидэ. На второй вже глохнет. Хочь бы до перевала добраться….

Капитан кивнул и покинул своё кресло. «Хорьх» облегчённо пыхнул и уже куда веселее пополз вверх.

Пешком в гору оказалось не так уж и трудно идти — благо, вся поклажа осталась в машине — тем не менее, добраться до верхней точки перевала им удалось лишь к закату. Там их поджидал Костенко — успевший за те полтора часа, что они тащились вверх, поставить палатку, укрыть свежесрубленными буковыми ветками «хорьх», развести огонь, и даже сварганить какой-никакой ужин — в котелке, висящем над пламенем, что-то довольно интенсивно булькало. Савушкин лишь удовлетворённо кивнул — на то и старшина, чтобы личный состав был покормлен и обустроен…

Костенко, критически оглядев подошедших к расположению разведчиков, покачал головой и сказал:

— Ось чего-чего, а горной подготовки у нас не хватает…. Так, товарищ капитан?

Савушкин кивнул.

— Ничего, мы на практике доберем, в процессе… — И, обернувшись к лейтенанту, спросил: — Володя, мы сейчас где?

— Горный массив Яворник. Вообще горы называются Кисуцы, это западная часть северного фаса Карпатского хребта. Мы сейчас где-то на девятистах метрах над уровнем моря. С севера массив ограничивает долина Кисуцы, с юга — Вага. Вообще малонаселённые горы — ну да вы сами всё видите….

Савушкин кивнул.

— Бачим. Пока вдоль реки ехали — постоянно деревеньки и всякие хутора, а по горам этим за пять часов — ни одной живой души… Ладно, всё, располагаемся. Олег, ты чё там варишь?

Старшина пожал плечами.

— А хиба есть выбор? Кулеш з мясных консервов и пшена напополам с горохом… Шо було.

— Годится. Витя — ты часовой, наблюдаешь за дорогой. Женя, готовь рацию к работе, лейтенант — помогаешь Костенко — готовить ужин. Я пока составлю шифровку…

Тишина в горах просто давила на уши — давненько Савушкин не слышал такой пронзительной, звенящей тишины… Как будто нет никого на Земле, кроме них, и тем более — нет никакой войны, полыхающей на половине мира… Вокруг, куда хватало глаз — величественные вершины, укрытые густым ельником, с буковыми лесами у подножий. Ни деревеньки, ни дымка вокруг… Как там, в Ветхом завете, который втихаря читал им профессор Ямпольский? «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною» … Как раз про их ситуацию.

— Готово, товарищ капитан! Пробу будете снимать? — Костенко вернул его к реальности. Савушкин вздрогнул, потряс головой, оглянулся и ответил:

— Накладывай сразу, что там церемонии разводить… Котелки не потеряли?

— Ни, вси на мисти.