Дочь полка 2

— А ты что такая спокойная?! — не переставала истереть та. — У меня рот один, а у тебя их четверо! Как хлеб делить собираешься?! Не понимаешь всей беды?!

Катя заметила, как вздрогнула мать при упоминании того, что ей придётся кормить аж четверых. А еды — то нет. Женщина нахмурилась:

— А ты в мою сторону не смотри, — сказала она. — Прокормлю. А вешаться прекращай. Грех это большой.

С этими словами она развернулась и ушла за дом. Тут Люда поняла, что на нервах наговорила лишнего:

— Ань, — позвала тихо соседку она. — Ань, не серчай! Не со зла я!

Катя вытерла рукой влажные глаза и оглянулась на братьев:

— Ничего! Мы переживём! И холода переживём и всё на свете! Просто будем кушать немного меньше. И всё.

— Я не хочу немного! — воскликнул Коленька. — Я хочу кушать много хлебушка! И молока тоже много хочу!

— Губу закатай, — буркнул Сева и отвернулся. — Нет у нас больше коровы и хлеба не будет.

— Но я хочу хлеб! — заревел младший брат.

Катя встала со ступенек и быстрым шагом направилась куда глаза глядят. Она больше не могла слышать, как плачут её братья. Особенно Коленька. По дороге она встретила Тётю Машу, которая сидела на коленях и прижимала всхлипывающую Любочку.

— Они убили собачек! — плакала девочка. — Они убили собачек.

Тут Катя резко остановилась. «Собаки», — подумала она. — «И их тоже?!» Девочка опустилась на землю и закрыла глаза рукой. Кто-то взял её за локоть и потянул к себе. Это была тётя Маша. Женщина обняла Катю и прошептала:

— Ничего — ничего! Мы всё сможем!

* * *

Катя проснулась. Через дыру в крыше на неё светило тёплое солнце. «Это был сон», — подумала с облегчением она и убрала с груди сено. Но настроение уже не было. Давно ей такие сны не приходили. Точнее воспоминания из её прошлой жизни. На душе скребли кошки. Катя поднялась и потёрла глаза. Васька ещё спал, обняв клочок сухой травы. Семьи, которая тоже с ними ночевала в сарае, уже не было. На их месте осталась только белая простыня, которой они укрывались. Соседи были хорошие: бабушка и двое внуков. Баба Рая сегодня ночью долго пыталась узнать у девочки откуда она пришла. Но Катя не знала, что ответить. Сёл поблизости не было и про партизанство не вариант говорить. Но кое-как любопытная старушка отстала. Правда, Рая перед тем как лечь спать, обняла девочку и назвала её «бедненькой». Её внуки — тринадцатилетний Егорка и девятилетний Максим тоже рассматривали гостью из-за спины бабушки. Как оказалось, та протоптанная тропинка на гору сена была неспроста. Немцы выгнали некоторых людей из домов и теперь им приходилось жить в сараях. У Кати в селе тоже такое было. Только в случае её семьи, их не выгнали, а просто потеснили.

Тёти Агафьи тоже уже не было на месте. Девочка осмотрелась и стала шарить руками по сторонам. Где-то здесь был платок, который ей дала её временная мама. Но вещи нигде не было. Это плохо. В этот платок Катя завернула бумагу и карандаш, полученный от разведчиков. Как она без них? Катя стала разгребать сухую траву. Но потерянное никак не находилось. Девочка начала волноваться. Ей сегодня нужно работать, а листа нет! Да ладно, если бы он был пуст! На нём вчера девочка уже успела указать расположение штаба оккупантов, в котором их только вчера с Васькой отчитывали. Если найдут… Тут в нос её «брату» попала соломинка. Он поморщился и чихнул. Но мальчик не проснулся, а просто перевернулся на другой бок. Тут Катя увидела под ним заветный платок. «Так вот ты где», — сказала она и вытащила вещи из-под бока Васи. Девочка положила их в карман и поползла к спуску. Очутившись внизу, Катя увидела Агафью, которая стояла возле железного старого умывальника и принимала водные процедуры.

— Доброе утро, — не отвлекаясь от дел, сказала женщина. Она отошла от умывальника, стряхивая воду с рук. — Проходи.

— Доброе, — кивнула девочка и подошла к воде.

Но женщина не собиралась уходить. Она внимательно наблюдала за ребёнком, скрестив руки на груди. Катя почувствовала на себе взгляд Зорниковой и повернулась к ней:

— Что-то не так? — спросила она.

— Да нет, — пожала плечами та. — Просто ты всю ночь вертелась, что-то выкрикивала.

— Со мной такое часто бывает, — успокоила её девочка и поглядела вокруг умывальника. — А чем зубы можно почистить?

— Вот сосна, — указала на гору веточек женщина.

Катя поблагодарила её, взяла одну и стала разжёвывать кончик зубами. Девочке уже приходилось так чистить зубы. Особенно в Лесково, когда не осталось яиц для того, чтобы хоть как-то делать зубной порошок из скорлупы, мела и других ингредиентов. Вскоре кончик ветки стал мягким и им спокойно можно было пользоваться.

— Тебе что выяснить осталось-то? — тихо спросила Агафья.

Катя отложила ветку и вытащила платок:

— Вчера указала их штаб, — достала бумагу и карандаш она и положила себе в глубокий передний карман. — Осталось узнать сколько здесь немцев, какое у них вооружение.

— Долго будешь высчитывать, — смотрела в сторону женщина. — Деревня у нас большая, оккупантов тоже много.

— Я справлюсь, — стала расплетать волосы Катя. — После этого отнесу послание и будем ждать.

— Я могу помочь чем-нибудь?