Дочь полка 2

Но сам мальчик почему-то не был рад встрече. Он весь покраснел и виновато увёл взгляд в сторону. Незнакомка сделала шаг навстречу ребёнку, но ей перегородили дорогу винтовкой.

— Warum gehen Ihre Kinden ohne Erlaubnis is den Wald?! — громко заговорил капитан.

Рыжеволосый немец, солящий рядом, очередной раз поправил свои круглые очки и произнёс на ломанном русском:

— Почему твои дети ходят в лес без разрешения?

«Это мама Васи», — догадалась Катя. Женщина тем временем не догадывалась ни о чём. Она перевела взгляд на девочку и замерла в недоумении. Конечно же, попробуй тут не удивиться, когда всю жизнь растила одного ребёнка, а тут бац, и у тебя их уже два.

— Gestern ging einer und heute der zweite!? — продолжил ругаться капитан.

Он кивнул своему помощнику и тот стал переводить:

— Вчера один пошёл, а сегодня второй?

Говорил солдат по-русски неплохо, но всё равно имел сильный акцент. У немцев тоже есть свой полиглот. Кате солдат напомнил Фокина. Но Егор, конечно же, был гораздо лучше и, в отличие от фрица, говорил практически без акцента.

Женщина долго слушала обвинения и угрозы в её адрес. Она стояла, покорно опустив голову и сложив ладони перед собой. Её слова девочка ждала больше всего. Как она отреагирует? Догадается ли, что нужно подыграть? Одна неверная фраза и всё. Но женщина оказалась неглупой. Дождавшись, пока немцы закончат, она подняла голову и ответила:

— Простите меня, пожалуйста! Сын у меня маленький и несмышлёный пока. В лес убежал и заблудился. А мне на сердце неспокойно! Отправила старшую за ним. Обещаю, больше такого не повторится! — с этими словами она приложила руки к груди и снова опустила голову. — Час был поздний, боялась идти к вам будить. Да и работать скоро нужно было начинать. Думала, Ленка быстро его приведёт, а она тоже задержалась!

Полиглот Августин стал старательно переводить оправдания женщины. Надежда в этот момент была только на него. Этот немец был Кате менее страшен и противен. Переводил спокойно и мягко, в отличие от оригинала капитана. «А тётя — то не подвела», — подумала Катя и повернулась к своей спасительнице, которая тоже не сводила с неё глаз. Девочке было жалко её, но ничего не поделаешь. Извините, но задание есть задание. После длительных переговоров с Августином, капитан, наконец, отпустил их.

* * *

Дверь сарая тихонько приоткрылась. Внизу к ней прилипли клочки сена. Оно было везде где только возможно. Внутрь быстро забежали две маленькие фигуры, а за ними одна большая. Дверь закрылась и теперь помещение освещали только небольшие дыры в крыше, пуская на землю тоненькие лучики, внутри которых кружились в вальсе пылинки. Катя оглядела помещение. Сарай как сарай, ничего необычного: пыль, сухая трава. На большие кучи из сена уже можно было взбираться, настолько они были плотными. Хотя, кажется, это уже и делали. Девочка заметила протоптанную тропинку, ведущую наверх. Она опустила взгляд вниз и поводила босой ногой по засохшей траве. Это чувство, этот запах пыли и сена, эти дыры в крышах, которые кажутся нескончаемыми. Только залатали одну — вот тебе другая побольше. Как же это всё напоминало о доме. Кате даже на секунду показалось, что это он и есть. И что сейчас войдёт мать и попросит подоить корову или дать воды наглым уткам, а то братья совсем не справляются. Но нет, это не Лесково, а Малиновка. Её мысли прервал звонкий хлопок. Девочка подпрыгнула и обернулась. Это дала затрещину сыну Агафья Зорникова — мать Васи. Ностальгия по дому резко ушла у Кати на второй план. Она вся сжалась, глядя на эту сцену и боялась получить также.

— Ещё раз, паразит! Ещё раз, паразит, у меня убежишь! — трепала сына за уши женщина. — Будешь знать у меня! Нам повезло так легко отделаться! — она потянула за ухо голову сына вниз. — Ты хоть понимаешь, паршивец, чем это могло обойтись?! Немцев не знаешь?! Под пулю хочешь, как соседка Надя?!

Вася скулил и пытался вырваться из хватки злой матери. Но та держала крепко. Никуда не деться. Теперь было ясно, почему мальчик не был рад встрече с родительницей. Он сбежал. Странно. А командиру и солдатам клялся, что отстал от своих и потерялся.

— Мам! — пытался сказать что-то в своё оправдание мальчик. — Мам, дай мне объяснить!

— Ничего мне не нужно объяснять, — отпустила сына Агафья и перевела взгляд на Катю.

«Теперь бить будут меня», — пронеслась мысль в голове у девочки. Но никто крутить уши и давать затрещины ей не собирался. Пока бедный Васька сидел на земле, держась за красные уши, женщина подошла к ней. Зорникова резко поменялась: стала тихой и взволнованной:

— Ты партизанка? — с надеждой прошептала она. — Да? Тебя к нам послали?

— Нет, мам она не партизанка, — потирал ухо Вася.

— Я солдат, — не стала томить женщину Катя, понимая, что утаивать что-то бесполезно в данной ситуации.