Дочь полка 2

Опять отдалённые звуки выстрелов и взрывов. Наши ребята снова воюют с немцами. Катя помогала раненным солдатам в медпункте. В палатке опять со всех сторон звучали стоны бедных бойцов. Девочка носила в железном черпаке воду и давала им пить. Пуля носилась на улице, сюда ей было нельзя. На этот раз она была какой-то бешенной. Всё пыталась пробраться к Кате, цеплялась за гимнастёрки солдат, которые приносили раненых, скулила, выла… Обычно, во время боя, животное было беспокойно, но не до такой степени. На улице опять послышался вой.

— У неё там крыша съехала или что?! — прохрипел Антон Шевченко и взял у девочки черпак.

Катя опустила голову:

— Не знаю, что на неё нашло, — сказала виноватым голосом она. — Может, она просто так переносит всё это. Всё-таки чувствует и слышит больше, чем мы.

— Товарищ командир ещё не прибыл? — спросил тихо Владимир Самонов, лёжа на соседней койке с перемотанной спиной.

— Нет, — помотала головой девочка и добавила. — Но он говорил, что может задержаться.

— Стреляй! Стреляй! Назад! Нет… нет! — послышалось сзади. — Мих! Нет… нет…

Катя повернулась и увидела Василенко, у которого была замотана голова. Он явно бредил. На его бледном лице выступил пот, глаза были крепко зажмурены, боец часто дышал и говорил несвязанные между собой слова. Девочка ни чему не удивилась, такое было часто. В медпункте заметно стало жарко, опять пахло кровью. Тут Пуля вновь заскулила, а потом завыла. Кате и самой было не по себе. У неё было плохое предчувствие. Ну не может собака попросту выть. Что-то было не так, но что?

* * *

Руслан Матеренко громко и прерывисто дышал, глядя широко раскрытыми глазами с небо. По его гимнастёрке расплывалось бордовое пятно.

— Руслан, держись! — крикнул Александр и выстрелил.

Перейти к товарищу он не мог — застрелят и расстояние большое. К тому же, Резанцев сейчас и сам не мог быстро двигаться. Ему вообще любые действия давались с огромным трудом. Воротов Артемий покинул этот мир минут семь назад. Ему попали в голову. Воевать остались только сам Александр и Матеренко. Но бойцу только что попали в грудь.

— Руслан! — звал товарища Резанцев. — Руслан, ты меня слышишь?

Матеренко что-то пытался сказать одними губами, но разобрать это было невозможно. Тут боец глубоко выдохнул и затих.

— Рус… — успел проговорить Александр перед тем, как ноги его подкосились, и он сполз на землю. Всё, сил больше не было. Он и так долго простоял, опёршись на ель.

Рана заныла с новой силой. Командир взглянул на ладонь, которая была вся в крови и задрал голову к небу. Всё, конец. Остался только он и полуживой Воробьенко. Хотя и насчёт него командир уже сомневался. У немцев тоже были потери, но сколько их живых осталось — неизвестно. Александр достал пистолет и открыл магазин. К счастью, патроны были. Фрицы тоже прекратили пальбу. Видимо поняли, что он остался один. Тут послышался шорох. Из засады наконец показались вражеские солдаты. Александр снял пистолет с предохранителя. Нет, он живым не дастся. Не получится победить — убьёт себя сам. Правило последнего патрона никто не отменял. Командир тихонько выглянул из укрытия: к нему осторожно направлялись два вражеский бойца. Они, разделившись, приближались к нему с разных сторон. Видимо решили, что он уже не может сопротивляться. Резанцев высунулся и поднял пистолет. Он столкнулся взглядом с одним из фрицев, но для врага было поздно что-либо делать. Александр выстрелил ему в лицо и тот упал без признаков жизни прямо рядом с Хлещёвым. Дальше командир направил пистолет в сторону второго. Немец тоже успел приготовить винтовку. Они одновременно нажали на курок. Враг упал с пулей в горле, а Резанцев с пулей в плече. Александр застонал, держась за руку. Рядом, сипя, умирал немец. Командир повернул голову. Вражеских солдат больше не было. Всё закончилось. Перед глазами всё двоилось, тело стало таким неподъёмным и тяжёлым. Хрип умирающего немца стал отдаляться, и всё вокруг погрузилось во тьму.

Глава 12

«Прибыли»

Бой только что закончился. Все солдаты стали возвращаться назад. Пуля забегала ещё сильней. Она бросалась на каждого встречного и тянула за одежду. Катя наблюдала за ней из медпункта, прижав ладони к груди. Снова это ужасное чувство тревоги. Прям как тогда, в Лесково. Оно пожирало изнутри, заставляло сердце биться чаще. Тут ей на глаза попался Сорокин. Он стоял перед небольшой группой бойцов и раздавал указания. После этого солдаты отдали ему честь и направились на выход из лагеря. «Да что тут происходит?» — мучилась вопросом девочка. Тут она не выдержала и выбежала из медпункта навстречу Сорокину. К ней сразу же пристала Пуля. Собака прыгала перед ребёнком, не давая прохода. Но Кате всё же удалось добраться до Ивана:

— Дядь Вань, что происходит? — взволнованно спросила та. — Вы получили вести от товарища командира?

— В том-то и дело, что от него ни слуху, ни духу, — тревожно смотрел вслед уходящим бойцам тот. — Я послал за ними солдат.